Возле кладбища: одинаковые люди
Шрифт:
– Нет, вы точно меня с кем-то путаете. Хотя история с книгой (с большим трудом в моем сознании пытались связаться разные отрывки, в которых был ты Андрей, был я, был набор других необъяснимых странностей), но причем здесь легенда об одинаковых людях.
– Как причем? Здесь самая прямая связь. Всё это дела одного ряда, что об одинаковых людях, что о разрытых могилах. Кстати, может, поэтому второе дело так и осталось нераскрытым, несмотря на все старания милиции.
– Я вас огорчу, но я действительно в первый раз слышу обо всём этом – произнес я, одновременно чувствуя, как интерес, так и необъяснимое раздражение, связанное с тем,
– Жаль, но со всем этим, помимо общих фраз, есть еще ровно восемь смертей. Две уже случились, шесть еще состоятся.
– Слушайте, вы говорите абсолютно жуткие вещи, делаете это спокойно. Кто вы, ответьте мне?
– Не думайте об этом, я и так поведал вам не мало, поверьте мне.
– Вы ведь знаете, кто убил тех людей, кто собирается убить остальных?
– Его зовут Виталий Гирляйн.
Я несколько раз повторил эти инициалы, но не вслух, а про себя. Незнакомец ничего, не сказав поднялся на ноги. Я не стал ему что-то говорить. Он тоже не произнес слов, а просто пошел в сторону от меня. Я в течение пары минут наблюдал его сутулую спину, удаляющуюся от меня всё дальше и дальше. На улице сгущался сумрак. Давно пропали посторонние голоса, а вместе с ними скрылся мой неожиданный собеседник.
… – Все же не совсем понятно, что за чем следует, какое-то нагромождение информации – я честно озвучил свое мнение, и не только по поводу услышанного, а как бы, в общем.
– Знаешь, я с тобой полностью согласен. Но при этом я чувствую себя хорошо. Мы с тобой встретились, нашли общий язык, а это очень важно. С остальным потихоньку разберемся. Впрочем, уже сейчас можно подвести промежуточные итоги, хотя мы еще и не приступали к делу – голос Сергея и вправду внушал уверенный оптимизм.
– Не согласен, что мы не приступили. Если мы здесь, мы виделись с Анной, значит, уже приступили к делу.
– Ты прав, я высказался, как бы обобщенно. Получается что? Мы знаем о существовании некого Виталия Гирляйна, знаем, что у него есть странный и очень опасный двойник. Который обитает на старом городском кладбище, он, что уже понятно не является человеком. Странная легенда о похожих людях подтверждает слова Анны на все сто процентов.
– Механизм их взаимодействия, вот главный критерий – произнес я-то, что считал необходимым в первую очередь.
– Совершенно верно, только этот механизм невозможно установить, если мы ничего не узнаем об общей истории Гирляйна и Анны, её друзей.
– Думаю все же, сначала нам нужен сам Гирляйн, всё с ним связанное. Ну, и конечно, Анна и её знакомые, а уже затем наш друг со старого городского кладбища – я попытался озвучить примерный алгоритм действий.
– Согласен, чтобы выйти на гостя с кладбища, нужен Виталий. И всё же мне кажется: может быть один Виталий, может, и нет никакого двойника? А если есть, то какова технология их взаимодействия? Виталий, по всей видимости, пациент психиатрической клиники, так что может и он один – Сергей размышлял вслух, искал у меня поддержки, и я не собирался с ним спорить.
– Вполне возможно, история доктора Джекила и мистера Хайда.
– Да, такое исключать нельзя.
– Тогда с какой стороны приписать кладбище?
– Не знаю, если он просто псих, то кладбище получается лишним.
– Ладно, пойдем.
Я поднялся с лавочки, хорошо ощущалась прохлада позднего вечера. Хотелось непроизвольно съежиться, что я и проделал, только спустя десять метров вниз
Часть вторая.
Виталий (вечер, половина ночи)
1.
Народу было совсем немного. Способствовала этому крайне противная погода, которая уже третьи сутки не давала горожанам повода хоть к какому-то улучшению настроения. Конечно, кто-то не обращая внимания на климатические капризы, оставался в этом самом хорошем настроении, но нужно сказать, что большинство, без всякого сомнения, имели склонность, к так называемой метеозависимости. От того сидели они по домам. Смотрели телевизор, путешествовали на просторах интернета. Наверное, была у них еще масса самых неотложных занятий, может, не было их и вовсе, но улицы города опустели даже в самом центре. Что уже говорить о тех, что спрятались в отдалении. Там и вовсе от громко сказанного слова, могло образоваться эхо, смешанное с противным непрекращающимся дождем, подхваченное холодным ветром и упавшее в разливы грязной воды, которые непроходимыми ручьями стремились вниз. Пенились и пузырились, издавая странный звук, который мало кто слышал, потому что пустота дополняла непогоду. Потому что давно было нужно зажечь два высоких уличных фонаря, и если не было бы проклятой экономии электроэнергии, то это без сомнения должно было случиться, а так было темно, было холодно, возле настежь открытых ворот храма «„Богоявления“».
Попрошайки хорошо понимая, что ловить сегодня нечего (как и вчера), давно покинули свои посты. Оставался только один дед Демьян и нес он вахту не от того что был наиболее стойким из всех своих собратьев, а от того что уже хорошенько набрался спиртного. Было ему от того хорошо, совсем не мешала непогода, да и к тому же Виталий, который щедро угощал Демьяна, давая присосаться к горлышку бутылки с вином, никуда не собирался уходить. Кажется, его и вовсе не смущала непогода. Потому что он частенько покидал площадь импровизированного навеса, под которым они с Демьяном прятались от дождя.
Демьяна же терзали сомнения. В какой-то момент он даже поднялся с места, собираясь податься до дому, который настойчиво привлекал его светом окна на первом этаже полусгнившего двухэтажного дома. Только искушение поесть горячих блинов, которые каждый выходной жарила его бабка Клавдия, затмевалось тем, что поначалу придется выслушать её старческое брюзжание. Стерпеть эту пытку, не ответив ни разу, ибо если ответить, то ворчание многократно увеличится в объеме, продлится во времени. Так что лучше промолчать, не подбрасывать в огонь очередного повода, а то до самой ночи пламя не потухнет. Поэтому взвесив все за и против Демьян решил подождать. Процедура всё одно состоится, так стоит ли торопиться, еще и Виталий к сущему искусу показал пятисотенную купюру, а перед таким номиналом не могла устоять никакая непогода, нестрашна такой купюре никакая бабка Клавдия.
– «„И всё же нужно уже зажечь фонари“» – думал Демьян, когда Виталий в очередной раз щедро протянул ему бутылку с дешевой бормотухой.
– Ты что домой не идешь? – прохрипел Демьян.
– Прямо и сам не знаю. Хотел сразу до дому податься. Думаю, зайду свечку за упокой матушки любимой поставлю и быстро назад.
– Так что не пошел?
– Не знаю, говорю тебе. Что-то стукнуло в голову. Туда прошел, обратно вернулся. Погода гадкая, а что-то приковывает меня.
– Но тебя частенько что-то, то приковывает, то спотыкает – засмеялся Демьян.