Возлюбленный из камня
Шрифт:
Давно уже нужно было свалить.
Открыв глаза, Фил уставилась в потолок своей спальни. Отражаясь от его гладкой белой поверхности, яркий солнечный свет наполнил радужными лучами всю комнату.
Определенно, ощущать тепло солнца намного приятнее, чем рыскать по музею, подвергнуться нападению сектанта и спорить с мужчиной, у которого череп в прямом смысле каменный. И это за одну ночь.
А поскольку этим Фил и занималась, прежде чем забраться в постель, ее настроение поутру нельзя было назвать радужным.
— Я
И-и-и-и-и-и… всякие надежды, что события прошлой ночи лишь дурной сон, рухнули. Она, черт возьми, узнала голос Спара, но что он делал в ее спальне?
Нет. Знаете, что? Плевать.
Схватив рядом лежащую подушку, Фил опустила эту перьевую нежность на свою голову, чтобы заглушить собственный раздраженный крик.
— АААррр.
— Я не понимаю, что ты бормочешь, — вновь прозвучал голос. — Вероятно, если откроешь лицо, мы могли бы поговорить.
Фил запустила подушку в обладателя голоса и вновь закричала, теперь уже намного громче. Она села на кровати, запутавшись в простынях и одеялах, и впилась взглядом в мужчину, сидящего в углу в кресле.
— А я и не говорила, каменнолицый, — отрезала Фил. — При помощи невербальной артикуляции я выразила свое расстройство.
Спар, по-прежнему в человеческом обличье, к слову, великолепном, что та-а-а-ак отвлекало, одной рукой поймал ее снаряд и нахмурился.
— Чем ты так расстроена, Фелисити? Ты же только проснулась.
— Что ты делаешь в моей спальне, Спар? — спросила она, не пытаясь объяснить, что в достаточной степени охарактеризовало бы ее текущее душевное состояние.
— Разве мы не обсуждали это вчера? Я согласилась, чтобы ты остался и "защищал" меня, но спал на диване. В гостиной.
— Да. Но я проснулся. — Пожав плечами, он убрал подушку в сторону. — Во время бодрствования, Стражам нужно мало времени для сна. Я легко могу обойтись и без него, но решил приспособиться к обычаям людей, пока мы работаем вместе. Как тебе спалось?
— Замечательно, но если хочешь попробовать приспособиться к людям пока находишься здесь, стоит запомнить, что в мои "привычки" не входит просыпаться с незваными гостями в спальне.
Спар выглядел по-настоящему озадаченным.
— Но я ведь не видел тебя из той комнаты. Как бы узнал, что ты проснулась, если бы не зашел в спальню?
— Мог бы заставить свою ограниченную каменную душонку набраться терпения и подождать, пока я не выйду и не скажу, что проснулась, Эйнштейн.
— Не так эффективно, как мой вариант, и на счет тех имен, что ты продолжаешь мне давать. Я же сказал, что меня зовут Спар, а не Твердолобый, каменнолицый или Эйнштейн. Прекрати так ко мне обращаться.
Фил возвела глаза к потолку и откинула одеяло.
— Тебе никогда не давали прозвищ, Спар? Обычно, мы, люди, поступаем так с теми, с кем проводим вместе много времени. Почему бы и тебе не делать также? Я в душ.
Когда он поднялся, чтобы пойти за ней следом, она пригвоздила его недоверчивым взглядом.
— Одна, каменный парень. Ты можешь подождать
Спар не выглядел обрадованным, но послушался. По крайней мере, пока что.
Протопав в ванную, Фил со щелчком, хотя это больше походило на хлопок в два децибела, захлопнула дверь. Проклятый, властный гаргулья. Она серьезно задумалась над тем, почему парень, разговаривающий на английском, не понимал ее?
Если Элле пришлось мириться хоть с половиной тех раздражающих факторов при встрече с Кесом, с какими пришлось столкнуться ей самой, она очень сочувствовала подруге.
Отражение Фил в зеркале лишь еще раз напомнило, что встреча со Стражем полностью выбила ее из графика.
Темные круги под глазами и беспорядочно торчащие волосы, потому что перед сном она забыла их заплести, лишь доказывали, что ни одна женщина не должна смотреть на свое отражение пока не выпила хотя бы одну чашку кофе.
Схватив зубную щетку, Фил выдавила на нее щедрую порцию пасты и начала чистить зубы.
Прямо перед полным пробуждением, она пережила момент, когда ее бедный, растерянный разум практически убедил ее, что события прошлой ночи были сном. Ярким, обескураживающим, тревожным и нереальным, но все же сном.
Однако, зрелище "Спар в ее спальне" положил конец той слабой надежде. Он не входил в число того, что девушка могла с легкостью объяснить или забыть. Ведь Спар старался не отходить от нее.
Сплюнув в раковину, Фил застонала. Почему, ну почему, она не послушала свой разум, вместо чутья, и не держалась подальше от проклятой статуи?
Если бы Фил не уступила и проигнорировала странное влечение, которое эта штука на нее оказывала, не оказалась бы по уши в этом бардаке… и что важнее, в ее доме не было бы Спара.
Это означало, что не стояла бы она сейчас в ванне и не признавала бы, что притяжение, которое чувствовала к неодушевленному куску камня, не сравниться с влечением к мужчине из плоти и крови.
Гаргулье.
Стражу.
Все равно.
Прополоскав рот, Фил включила воду в душе. Она чертовски хотела узнать, почему у нее появляется такая дикая реакция, стоит ей оказаться в десяти футах от Спара.
Когда он оставался в облике статуи, тяга сбивала с толку, но Фил могла дать ей логическое объяснение. В конце концов, скульптура была впечатляющим произведением искусства, которое не просто хорошо, а замечательно сохранилось, учитывая даже предположительный возраст.
Как реставратор и художница, Фил могла любоваться творением другого автора и восхищаться способностью скульптуры противостоять разрушительному воздействию времени и погодных явлений.
И теперь же, столкнувшись не со статуей, а с захватывающем дух красавцем-мужчиной, списывать реакцию на профессиональный интерес было неверно.
То, что Фил испытывала при виде волевой линии челюсти Спара и его развитой мускулатуры, не имело ничего общего с наметанным глазом на искусство, а больше влияло на неподдающиеся контролю гормоны.