Возлюбленный из камня
Шрифт:
Спар убрал руки от ее волос и изогнул бровь. Он очень осторожно потрогал порез на боку. От этого прикосновения она зашипела, и не, потому что мыло попало в рану.
Боль была жгучей, пульсирующей и настолько жалящей, что слезы выступили на глазах. Она почти забыла о ней, пока Спар не напомнил о порезе. Возможно, она была слегка в шоке.
Затем он поднял тот же палец и провел им по ее скуле.
Внезапно Фил почувствовала, как ее зубы стучали, словно она стояла голая посреди февральской бури, а
Сражение истощило ее, и она уронила свой лоб на его плечо.
Но прикрывала руками важные части.
Спар ничего не сказал, даже безобидного "Я же говорил". Он просто вновь запустил свои руки в ее волосы и закончил мыть шелковистые пряди. Она подчинилась легкому давлению, которое побуждало ее, наклонится назад под струю воды, чтобы ополоснуться.
Когда он стал, удовлетворен тем, что полилась чистая вода, она позволила ему повернуть себя лицом к плитке, в то время как он потянулся за гелем для душа.
Когда его нежные пальцы коснулись обнаженной кожи ее грудной клетки чуть ниже правой груди, Фил ахнула и замерла.
— Твоя рана. — Пробормотал он, его пальцы остановились, но Страж их не убрал.
— На когтях существа мог быть яд. Разреши мне промыть ее, и я оставлю тебя, чтобы ты закончила с остальным.
Ее голова дернулась от слабого кивка.
Его руки нежно погладили порез по всей длине, который шел в нескольких дюймах от изгиба ее груди, вокруг ее бока и заканчивался в нескольких дюймах над линией ее талии.
По крайней мере, шесть дюймов в длину, предположила она, но, судя по его прощупыванию, не слишком глубокий.
Прикрывая левой рукой свою грудь, ей пришлось поднять правую над головой, чтобы открыть Спару доступ, и это также позволило ей увидеть рану.
Края выглядели чистыми и ровными, как будто их разрезало острое лезвие бритвы, но кожа с обеих сторон выглядела почти как синяк, испещренная скверными, черно-фиолетовыми пятнами.
Фил кисло подумала, что выделения зеленой гнили делали порез чем-то неописуемым.
Спар терпеливо намыливал и промывал рану, отступая каждый раз, когда она шипела от дискомфорта, но ни разу не остановился. Когда он сделал шаг назад и подставил ее под струю, чтобы дать воде очистить порез, она вздохнула с облегчением.
— Закончи промывание сама. — Сказал он хрипло. — Когда будешь готова, я перебинтую рану.
— Придется наложить швы? — спросила Фил. Прямо сейчас вернуться в больницу казалось настолько же привлекательным, как пробежать целый марафон. В гору.
Страж покачал головой.
— Если зашить порез, это принесет больше вреда, чем пользы. Я промыл его настолько хорошо, насколько возможно, но любой оставшийся яд должен вытечь. Повязка будет защищать рану, пока ты исцеляешься.
— Хорошо. — Она кивнула, и он скрылся
Фил поспешила закончить принимать душ. Ну, так быстро насколько смогла, учитывая боль и малоподвижность в своем боку.
На секунду ей захотелось, чтобы Спар оставил рану в покое, так как та не начала болеть, пока Фил не вспомнила о ней, но каким-то образом мысль об огромном Страже игнорирующим все, что ей вредит, заставила ее фыркнуть.
Она не думала, что в нем заложен такой ген. Мужчина оказался прирождённым опекуном, какой была ее бабушка.
Не то чтобы чувства, переполнявшие ее, когда она приближалась к нему, имели что-то общее с бабушками. Даже в ее нынешнем состоянии, ослабленная, раненная и травмированная, с остатками шока, прилипшего к ней как сосульки, она не могла заставить себя перестать его хотеть.
Как ни странно, совместное нахождение в душе голышом не подкормило ее желание. Вместо этого то, как нежно он ухаживал за ее раной, заботился, осматривал и промывал порез, подтолкнуло ее влечение проявиться сильнее.
Должно быть, это признаки какой-нибудь болезни, верно?
Во-первых, то, что она еще могла думать о сексе после того как ее искромсало какое-то демоническое существо, которое пряталось в ее кладовой; и во-вторых, то, желала мужчину, полностью изменивший ее жизнь, которая превратилась в сюрреалистический кошмар. С ней точно что-то не в порядке.
Эта мысль расстроила ее, но не остановила от того, чтобы как можно быстрее закончить принимать душа и вернуться к Спару. Будь то здоровое желание или нет, она чувствовала себя спокойнее в его присутствии.
Он уже доказал, что сделает все необходимое, чтобы защитить ее, а в эти дни стало казаться, словно ей действительно понадобится помощь.
Когда Фил отодвинула занавеску и вышла из ванны, то обнаружила, что Страж ждет с другой стороны. На нем была надета удобная пара джинсов, а половина содержимого ее аптечки лежало на ванной тумбе позади него.
Он двигался так тихо, что она даже не заметила, что Спар остался в комнате. Конечно, поглощённая своими мыслями Фил совсем не прислушивалась.
Спар не сказал ни слова, просто вручил ей полотенце и подождал, пока она вытрется. Когда она начала оборачивать ткань вокруг себя, он покачал головой.
— Мне все еще нужно перебинтовать твою рану. Я принес это, чтобы ты не замерзла.
Он передал ей белый банный халат, который она держала в своем шкафу. Фил скользнула в него, благодарная за прикрытие, не только потому что ей было холодно после теплого душа, но и потому что стоять голой пред ним расшатывало ее нервы.
Она покрылась гусиной кожей, и ее соски последовали этому примеру. Нет надобности сверкать перед ним доказательством ее разбушевавшихся гормонов.