Возлюбленный из камня
Шрифт:
Фил провела полночи и все утро, размышляя над тем, что рассказать профессору, и, в конце концов, решила придерживаться минимально возможного количества информации.
Ему не нужно знать о Стражах, об Обществе Вечного Мрака или о непрерывной войне между силами добра и зла. Лучше отнестись к вещам проще и просто сконцентрироваться на метке и помощи, в которой она нуждается, чтобы избавиться от нее.
— Хм, я так понимаю, вы хотите поговорить не о моей работе над обрядами инициации в странах к югу от Сахары в племенах Черной Африки.
С губ Фил сорвался
— Не совсем. Я подразумевала что-то вроде вашей книги, особенно об ее более современном разделе.
Брови Тима поползли вверх.
— Вы интересуетесь неоязычеством? Мне кажется, вы говорили мне, что католичка. Хотите изучить альтернативную одухотворённость?
— Я больше заинтересована в ваших связях с людьми, которые занимаются этим на практическом и на религиозном уровнях. — Когда он нахмурился, Фил вздохнула. — Я надеялась, что вы поможете мне связаться с ведьмой.
Тим фыркнул от удивления и покачал головой.
— Что? Только не говорите мне, что вы ищете кого-то, кто продаст вам любовное заклинание. Не думаю, что мое воображение выдержит это.
Она заставила себя улыбнуться.
— Нет, никаких любовных заклинаний. Я полагаю, во время вашего исследования вы встречались с кем-то, кто хоть немного разбирается в магии? Или, эм, в проклятьях?
Повисла тишина, потому что Тим просто уставился на нее.
— Мне сложно представить, что вы пытаетесь найти кого-то, кто поможет вам наложить заклятие на что-то, но еще сложнее понять, для чего еще вы можете это спрашивать.
— Тим, когда мы раньше говорили о вашем исследовании, пока вы им все еще занимались, то обсуждали, что вы видели несколько довольно удивительных вещей, так? Вещей, в которые вы бы ни за что не поверили, если бы не увидели их своими глазами.
— Да, так и есть, но…
— Что же, поначалу я решила, что вы немного не в себе, или, возможно, слишком наивны, чтобы понять, когда некоторые люди, за которыми вы наблюдали, вас разыгрывали. Ну, знаете, когда используют дым и зеркала, чтобы создать хорошее шоу, а вы бы подумали, будто они могут владеть настоящей магией, и написали о них.
Когда он уставился на нее, словно она случайно начала говорить на литовском, Фил вздохнула. Затем вытянула свою левую руку, которую прятала между своей ногой и стулом.
— Сегодня я не считаю вас наивным или сумасшедшим. Думаю, если вы на самом деле видели людей, практикующих магию, во время вашего исследование, то мне может понадобиться их помощь.
Держа ладонь на весу, она следила, как его взгляд опустился на ее кожу.
Глаза Тима расширились.
— Боже мой, Фил. Что это за чертовщина?
— Мы думаем, это что-то вроде проклятья, и нам очень хотелось бы найти кого-нибудь, кто сможет нам помочь от этого избавиться.
Тим потянулся к ее руке, но замер, когда Спар предупредительно рыкнул. Фил успокаивающе на него посмотрела и затем кивнула профессору.
— Давайте, взгляните на нее поближе. Знаю, она довольно безобразна.
Он осторожно обхватил тыльную сторону ладони своей рукой и наклонил к свету, льющемуся
— Это удивительно. Как это случилось?
— Это очень длинная и странная история, а сейчас не самое лучшее место и время для нее. Достаточно сказать, что кое-кто рассердился на меня, из-за этого произошли нелепые и невероятные вещи, затем эта штука просто появилась сама собой.
— Это почти как ожог или какое-то клеймо, но метка не разорвала кожу, как обычно это происходит после ожогов. Предполагаю, что она больше напоминает татуировку. Это восхитительно.
Фил состроила гримасу.
— Это потому, что она не на вашей руке.
Тим взглянул с виноватым видом.
— Мне жаль. Вам больно?
— Нет, она не болит, просто… раздражает. Поэтому я вас и спрашиваю, не встречали ли вы кого-то, кто может знать о таких вещах и методах избавления от них.
Спар протянул руку и выдернул ладонь Фил из захвата мужчины, крепко сжав ее. Тим поочередно посмотрел на них и покачал головой.
— Это хороший вопрос. — Сказал он. — Я встречал много ведьм и людей, которые себя так называли, во время моих опросов, но около девяноста девяти процентов того, что они считают магией, академик как я назвал приукрашенной молитвой. Они решают, чего хотят достичь, и используют символы и ритуальные действия, фокусируя свои намерения на том, чтобы это случилось.
— Не забудьте, что мы не академики. — Сказал Спар таким глубоким и резким голосом, что Тим тяжело сглотнул.
— Верно. — Поторопился он сказать. — Но я имел в виду вот что: скажем, одна из этих ведьм подумала, что ее сосед за ней следит. Ну, знаете, заглядывает в окно, когда она переодевается, или что-то в этом роде. Она могла взять небольшое зеркальце, прикрепить к нему веревочку как к ловцу солнца, наложить заклинание, которое больше похоже на молитву, и представить себе, как зеркало отражает энергию человека, который смотрит в него. Затем женщина подвешивает зеркало в окно и закрывает занавески. Когда сосед перестает следить за ней, и она узнает, что он потерял работу, потому что начальство застукало его на просмотре порнороликов в интернете, она убедила себя, что ее заклинание сработало. На самом деле, парень перестал следить за ней потому, что она закрыла занавески, и ему больше не на что было смотреть, а его начальство отслеживает все компьютеры своих работников.
Спар фыркнул.
— Это не магия, это самообман.
— Об этом я и пытаюсь сказать. Люди попадаются на это потому, что верят, точно так же, как и католики верят в то, что если они съедят просвиру, которую священник дает им во время мессы, то вкусят часть тела христова. Заклятие обретает значимость не из-за того, что с помощью него, якобы, достигнут результат, а из-за того, что они верят в то, что эффект будет.
Не это хотела услышать Фил. Ей нужна настоящая помощь, а не бесполезные молитвы. Их она и сама знала.