Возлюбленный враг
Шрифт:
Джинни пожала плечами, демонстрируя притворное безразличие к очередному подтверждению своего статуса пленной. Она должна научиться реагировать на это достойно, поскольку напоминать об этом ей будут постоянно, а она совершенно не хочет показать перед всем отрядом, что это беспокоит ее. Если она даст Алексу слово, что не будет пытаться ничего предпринимать, тогда он, может быть, и ослабит охрану; однако она не сделает этого, имея в кармане послание короля. Она должна во что бы то ни стало исполнить свой долг.
Они отправились в
— Алекс, это просто невозможно, — расстроено прошептала она, вскакивая в седло без посторонней помощи. — Они не знают, в какую сторону смотреть, да и я тоже.
— Они привыкнут к тебе, если ты будешь вести себя естественно. Единственное, чего ты не должна делать ни при каких обстоятельствах, — это подходить к мужчинам. Пока ты была в своем имении, твое положение было ясно. Но когда мы в пути, я не могу поручиться за твою безопасность, если ты окажешься среди них. Они вполне могут счесть это за приглашение. Ты понимаешь меня?
— Не могу представить, почему я должна захотеть бродить среди них, — возразила Джинни, возмущенная таким предположением. Она очень хорошо помнила тот момент в саду, когда почувствовала себя распутницей, предлагающей запретный плод, и совершенно не имела намерений второй раз подвергать себя столь неприятному испытанию.
— Хорошо, что ты понимаешь это, — сказал он. — Я не хочу ограничивать твою свободу больше, чем ты меня вынуждаешь, так что разрешаю тебе свободно передвигаться там, где расквартированы офицеры. Но не более того.
— Не стоит опасаться, что я забуду о своем статусе пленницы, — сказала Джинни, покусывая губу. — Только не понимаю, почему ты не можешь сказать это по-иному, а не так, словно отдаешь приказ.
— Ты хочешь, чтобы я скрывал правду? — спросил он, и у Джинни появилось впечатление, что его что-то очень забавляет. Было ужасно несправедливо с его стороны смеяться над ней, когда он имеет столь явное превосходство.
— Бывают моменты, когда ты мне страшно не нравишься, — с чувством заявила она. Послав Джен рысью, она обогнала Алекса, решив, что предпочитает ехать одна. Однако долго ей не довелось побыть одной, потому что Дикон Молфри поравнялся с ней.
— Могу я ехать с вами, госпожа? — спросил он с застенчивой улыбкой.
— Ну конечно. И почему бы вам не звать меня Джинни? Раз уж я, признаю с прискорбием, самовольно взяла на себя смелость звать вас Джоном.
— Почту за честь. — Он вспыхнул от удовольствия, и Джинни сразу стало значительно лучше. По крайней мере, с ним она может вести беседу, которая не сведется к набору приказов и скрытых угроз.
— Как долго вы служите в отряде полковника Маршалла? — спросила она, сшибая хлыстом верхушки кустов у дороги.
— С тех пор, как поступил в армию в августе прошлого года, — с готовностью сообщил Дикон. — Это действительно самый лучший отряд в армии, тем он и славится. А полковник, без сомнения, самый умелый и уважаемый командир.
— Не считая генерала Кромвеля, — мягко пробормотала Джинни.
— Не знаю, — серьезно сказал Дикон. — Многие предпочтут служить под командованием полковника Маршалла, несмотря ни на что. Понимаете, он не рискует без нужды.
— И это действительно похвальная рекомендация для боя, — согласилась Джинни со смехом, а потом вдруг осадила свою лошадь, когда что-то у дороги привлекло ее внимание. — Надо же, какая удача. Я уже несколько дней ищу ромашку. Мне нужно ее собрать, мои запасы на исходе.
Прежде чем ошеломленный Дикон сумел понять что к чему, она завязала узлом поводья, соскользнула с лошади и решительно направилась на поле у дороги, шурша юбками.
— Какого черта? — Алекс с шумом подскакал к Дикону.
— Что-то насчет ромашки, сэр, — сказал лейтенант озадаченно.
— Ромашка? — Алекс почесал подбородок, качая головой в знак бессилия. — Майор Бонхэм, остановите колонну. Госпожа Кортни, похоже, решила пособирать цветы, и мы не можем оставить ее одну.
Губы майора дрогнули, когда он повернулся, чтобы отдать приказ, а другие офицеры откровенно веселились. В рядах пеших солдат возник лишь вопрос о причине внезапной остановки.
Джинни вернулась к своей лошади, улыбающаяся, явно довольная собой.
— Это огромное везение, — сообщила она во всеуслышание. — Ромашку трудно найти, а ее успокаивающие свойства, если давать ее с теплым питьем, ни с чем не сравнятся. А еще это превосходное слабительное — не слишком сильное, конечно. — Она завязала пучок травы в платок, аккуратно положив его в карман. — О, — сказала она, внезапно заметив, что все вокруг замерло. — Вам пришлось остановиться из-за меня?
— Да, пришлось, — согласился Алекс. — Эта страсть к собиранию полевых цветов у вас непреодолима?
— Строго говоря, это не цветок. — Джинни снова вскочила на лошадь, тон ее был явно поучительным. — Это чрезвычайно ценное снадобье. Без него не обойдется никто занимающийся медициной.
— Вы специалист в этих вопросах? — Алекс подал сигнал трогаться.
— Я кое-что умею, — скромно заметила Джинни. — Меня это интересует с детства, и мне сказали, что у меня есть некоторые задатки врачевателя.
— Понятно. — Алекс выглядел задумчиво. — Похоже, вашим талантам не видно конца. Я только попросил бы, чтобы в следующий раз, когда вы увидите что-нибудь ценное для вашей лекарской корзины, предупредили, прежде чем соскакивать с лошади.