Возмездие Мары Дайер
Шрифт:
Я была в морге.
— Большую часть своей жизни я пыталась помочь подросткам, подобным тебе, и тебе в особенности. Но я больше не могу себя обманывать, — ее голос сломался в конце. — Ты неизлечима. Тебя нельзя спасти, — она закатала рукава моей окровавленной рубашки до плеч. Я почувствовала, как ее пальцы задели мою кожу. На меня нахлынула волна ощущений.
Мое тело и прежде немело, но волна гребнем прошлась по моим рукам, ладоням, спина зудела. Никаких ощущений в ногах.
Я нащупала скальпель, спрятанный за резиновым поясом трусов. Сталь нагрелась о мое тело. Либо доктор Кэллс не
Я махнула рукой с такой силой, что свалилась на пол, сбивая металлический столик со шприцами. Кэллс не связала меня. Да и зачем, если я парализована? Левое плечо заболело, и я поборола инстинкт схватиться за него — мне нужна рабочая правая рука, чтобы орудовать скальпелем. Женщина попятилась к стене, затем осела на пол. Она схватилась за шею обеими руками, ее глаза были широко распахнуты, кровь свободно текла сквозь пальцы.
Я заставляла свои ноги двигаться, но они отказывались. Придется ползти. Оглянулась на дверь в морг. Возможно, я смогла бы дотянуться до ручки, но сама дверь выглядела тяжелой. Вряд ли удастся ее открыть.
Мара.
Я подняла голову, услышав голос Ноя. А затем увидела его лицо. Тонкокостное, элегантное, бледное, с саркастическим изгибом губ, который я так любила, и тенью щетины вдоль челюсти. Это был он. Точно, как я помнила.
Но затем на его горле появилась рана, будто кто-то порезал его зубчатым ножом. Крови не было, звуков он не издавал, а рана расширялась до рваной улыбки у основания шеи.
Это была иллюзия. Я знала. Но видела я ее не просто так.
Я повернулась к доктору Кэллс. Она была бледной, но все еще в сознании, все еще в состоянии двигаться, и она отползала от стены. Пол был скользким от ее крови.
— Где Ной? — спросила я равнодушно и громко.
— Мертв, — прошептала она, сжимая свой халат, чтобы остановить кровотечение.
— Врете.
— Ты убила его.
— Джуд сказал, что он жив.
— Джуд болен, — хрипло выдавила женщина.
В это я верила. Как и в то, что Ной живой. Я бы почувствовала, будь это не так, а я ничего не ощущала.
— Скажите, где он, — язык еле работал. Я пыталась придумать, что сказать или сделать, чтобы заставить ее разговориться, выдавить из нее информацию, но затем вспомнила, что она сказала Джуду.
Что я могу оживить Клэр. Джуд поверил. Может, он был прав.
— Скажите, где он, чтобы я могла его вернуть.
— Он никогда не вернется.
— Вы сказали Джуду… Клэр…
— Я солгала.
Даже мне показалось это жестоким. Только я собралась это сказать, как заметила, что женщина тянется к шприцу. Мною двигала ярость, и мне удалось смахнуть его рукой. Затем я поднялась.
Доктор Кэллс была права. Мысленно я убивала ее сотни раз, но она все еще была здесь. Какие бы лекарства она мне ни давала, они работали, лишая возможности убить ее силой мысли. Но для этого у меня были руки.
Она отпустила халат, кровь, текущая из шеи, замедлилась до минимума.
Она все равно умрет, шептала часть меня.
— Но она может убить тебя прежде.
Я повернула голову в сторону
Мои руки дрожали от усилия, но я не собиралась падать, пока не получу ответ.
— Как мне найти Ноя?
Кэллс отползала от двери, от меня, но постоянно поскальзывалась на собственной крови. Я дернула за ее ноги, и кожа будто бы слезла при движении. Нет. Не кожа, чулки.
— Что вы сделали с ним? Отвечайте.
Но она молчала. Посмотрела на меня, а затем без предупреждения рванула за шприцом.
Я скользнула за ней и, с приливом силы, накинулась на женщину, прижимая ее грудь и шею к полу. Она задыхалась, и я выхватила шприц из ее кулака.
Я не могла оставить ее в живых. Не после всего случившегося. Нельзя так рисковать. Но, подняв шприц, я поняла, что могу убить ее безболезненно, прямо как она планировала убить меня.
Но разве ее поступки были безболезненными для меня? Она делала мне больно и прежде. Мучила. Говорила, что у нее есть на то причины, но разве они есть не у всех? Имеют ли они значение?
Кэллс что-то произносила одними губами — может, молилась? Такого я не предвидела.
Когда я раньше думала о смерти, мысли были такими абстрактными… Я много о ней размышляла, но никогда не чувствовала. Но данный момент был реальным. Мое лицо находилось в миллиметрах от ее. Я слышала слабое сердцебиение в ее груди, напрягающееся, чтобы качать кровь, остававшуюся в теле. Чуяла запах пота на ее коже и кровь на языке: горячую, металлическую.
По-правде говоря, в ту же секунду, как я очнулась в «Горизонте», как она призналась в своих деяниях, как она показала мне список, я знала, что убью ее при первой же возможности.
— Не волнуйтесь, — сказала я доктору Кэллс. — Будет немного больно.
12
Я наполовину спотыкалась, наполовину ползла по металлическому проходу, пока мои ноги приходили в чувство. Руки стали шершавыми от подтягиваний по решетчатому полу. Когда я добралась до разветвления, то посмотрела налево, затем направо, и увидела Стеллу и Джейми в ста шагах от себя.
Без лишних слов они кинулись ко мне. Стелла поскользнулась в своих носках и схватилась за перила, чтобы восстановить равновесие, выпуская папки из рук, но вскоре друзья оказались по бокам от меня. Ребята не спрашивали о произошедшем. Вообще ничего не говорили. Просто взяли меня за плечи и подняли. Пронесли через коридор, который вывел нас к крутой узкой лестнице наружу.
— Мы боялись, что ты уже не выйдешь, — наконец сказал Джейми, когда мы прислонились спиной к бетонному зданию, из которого только что сбежали.
— А как же Эбола? — спросила я с одышкой.
Джейми закашлял и засопел, затем сказал:
— Ну, разве может испортить геморрагическая лихорадка отношения двух друзей?
Несмотря на все пережитое, я улыбнулась.
— Ребята? — позвала Стелла. — Наверное, нам не стоит здесь оставаться.
Наверное, нет.
— Нужно спрятаться, — сказал Джейми. — Пока ты не сможешь ходить.