Возмездие
Шрифт:
Павел молчал, не зная, что ответить этому убелённому сединами человеку. Может, он и был прав, но всё в нём протестовало.
— Гаврил Семёнович! Эти люди растоптали всю мою жизнь. Они убили двух моих любимых людей, опорочили меня, сделав из меня чуть ли не преступника. И Вы сейчас призываете меня смириться со всем этим. Да, я терял своих друзей, но там была война. Там был враг, а что здесь? Здесь то же самое, что и там. Они ездят в шикарных машинах, заседают в богатых кабинетах, а сами продолжают воровать у нас с Вами. Бог с ними, с деньгами, они воруют наши души, веру в государство. Поэтому, пока они живы, я буду их убивать,
В комнате повисла тишина, лишь из кухни слышался шум льющейся воды.
— Может, ты и прав, Павел, но я всё-таки не сторонник столь радикальных мер. Есть же суд, прокуратура в конечном итоге, — возразил Громов.
— Вы посмотрите сами, кто там? Они уже давно обслуживают этих воров и бандитов. Разве Вы этого не замечаете? Когда я был там, то всё время думал о Родине, мечтал вернуться обратно, жениться, родить вместе кучу малышей. И что я сейчас имею? А ничего! Заводы закрываются один за другим, всё растаскивается. Недавно был на заводе. Как узнали, что я бывший афганец, сразу же замахали руками. И что мне теперь делать? Я спрашиваю Вас, какую Родину я защищал там, Родину воров или Родину родных и близких? Вот и я сейчас этого не знаю.
— Павел, ты же один? Ты одиночка, а там за их спинами государственная машина. Она же тебя раздавит и не заметит этого?
— Прежде чем она меня раздавит, я раздавлю пусть самую малость этих воров и бандитов. Вы помните Пушкина, но есть и Божий суд. Так вот, я и хочу показать им это.
Он не заметил, как в комнату тихо вошла и встала у двери Анастасия Алексеевна. Заметив её, Лавров встал из-за стола и стал собираться. Когда он надел пальто и направился к двери, его остановил голос хозяйки. Она молча подошла к нему и перекрестила.
— Бог тебе судья, Павел, — тихо произнесла она.
Гаврил Семёнович протянул ему ключи. Павел удивлённо посмотрел на несостоявшегося тестя.
— Вот, возьми, это ключи от нашего дома в деревне. Домик находится в Обсерватории, улица Лесная, дом пять. Я думаю, что они тебе могут пригодиться.
— Спасибо, — тихо произнёс Павел и вышел из дома.
Прошла ещё неделя. Наступил март. Днём в воздухе уже пахло весной, снег потемнел, а в отдельных местах уже проступила земля. Наружное наблюдение за Лавровым, которое велось всю неделю, было снято. Павел стал регулярно ездить в посёлок Нефтяников, туда, где проживал Канадец. Он заметил одну закономерность, которая заключалась в том, что независимо от того, в какое время возвращался домой Канадец, утром он выезжал всегда в одно и то же время, а именно в шесть часов утра. По дороге он забирал двух своих охранников и лишь после этого ехал в Песчаные Ковали к Жану.
За эти два с лишним месяца после выписки из больницы Павел успел отпустить длинные волосы, небольшую модную у молодёжи бородку и стал походить на аспиранта или молодого сотрудника какого-нибудь научно-исследовательского института. Теперь он не боялся быть узнанным Канадцем.
Вчера вечером он лицом к лицу столкнулся с ним у входа ресторана гостиницы «Татарстан». Канадец прошёл мимо, не обратив на него ни малейшего внимания. Встав около стены, Павел стал наблюдать за его действиями. По его суетливым движениям он сразу догадался, что тот ждёт Жана. Он оказался прав. Минут через десять, около гостиницы остановился шестисотый «Мерседес», из которого вышел Жан и ещё какой-то, неизвестный Павлу, мужчина. Жан что-то объяснял ему на ходу и не обращал внимания ни на кого из окружавших его людей.
Они прошли в зал и сели за столик. Канадец и ещё один человек из охраны Жана сели за соседний столик. Судя по его надменному взгляду, манере вести себя на людях и тому, как выглядел этот незнакомец, он, всей вероятности, был большим государственным чиновником.
«Интересно, — подумал про себя Лавров. — Что может быть общего между этим чиновником и бандитом?».
По всей вероятности, у Жана были деньги, которых не было у чиновника, и это их сильно сближало. Он долго стоял и смотрел на них, пока к нему не подошёл сотрудник милиции.
— Извините, Вы кого-то ждёте или так ради праздного интереса, вот уже тридцать пять минут стоите и за кем-то наблюдаете?
Лавров на какую-то долю секунды замешкался.
— Вы правы, товарищ сержант. Я жду вон того человека, что сидит за столиком около бара. Он мне нужен, но подойти к нему я не решаюсь. Он, по всей вероятности, очень занят разговором.
— Не стойте здесь, пройдите в холл и там подождите нужного Вам человека, — посоветовал милиционер.
Павел отошёл в сторону и присел в кресло. Прошло более двух часов, прежде чем они вышли из ресторана. Первым из зала вышел Канадец и, убедившись, что охрана находится на местах, направился к двери, из которой выходил чиновник и Жан. Последний остановился около Канадца.
— Завтра заедешь к Борису Васильевичу в контору и заберёшь у него документы.
Повернувшись к чиновнику, Жан задал ему вопрос:
— Борис Васильевич, когда лучше всего к Вам заехать?
— Пусть заедет завтра к восьми часам вечера. Посетителей уже не будет, и я к этому времени успею всё подготовить.
— Запомнил, завтра вечером заедешь в комитет управления госимуществом. Третий этаж, кабинет триста одиннадцать. Понял?
Канадец утвердительно посмотрел сначала на Жана, а затем и на чиновника. Они вышли из гостиницы и сели в ожидавшие их машины.
Павел прошёл мимо постового милиционера и, не торопясь, поднялся на третий этаж здания комитета управления государственным имуществом. Несмотря на то, что часы показывали начало восьмого вечера, в коридорах учреждения было ещё достаточно много сотрудников. Он прошёл по коридору и, заметив кабинет триста одиннадцать, на минуту остановился около него. На латунной табличке чёрными буквами была выбита фамилия чиновника «Королёв Борис Максимович».
Павел присел на один из стульев, которые рядами стояли вдоль стены, и стал ждать. Достав из кармана куртки газету, он углубился в чтение. Часы на стене показывали сорок пять минут восьмого, когда в коридоре появился Канадец. Не обращая ни на кого внимания, он открыл дверь кабинета Королёва и исчез за дверью.
Павел встал со стула и медленно направился к выходу. Он вышел из здания и стал рассматривать припаркованные на стоянке автомобили. «Мерседес» Канадца стоял недалеко от здания. Лавров достал из кармана металлическую линейку и подошёл к машине. На улице было достаточно темно, и на него никто не обращал никакого внимания. Ловким движением линейки он открыл заднюю дверь машины и сел на сиденье, положил рядом с собой пистолет Стечкина с навёрнутым на ствол глушителем и стал ждать возвращения Канадца.