Возмездие
Шрифт:
Он сделал паузу и посмотрел на присутствующих.
— Сам я хорошо знаю этого человека. Это бывший сотрудник городского отдела уголовного розыска Лавров, а также бывший командир разведывательной роты десантно-штурмового полка ВДВ, прошедший Афганистан, награждённый орденами и медалями. Он профессионал, которого ещё нужно поискать. Мне удалось через свои связи уволить его из уголовного розыска, но это не остановило его. Он словно волк затаился где-то и сейчас работает только в одиночку. Как мне недавно сказали, что он якобы выехал из города и скрывается где-то в пригороде. Не знаю, насколько это правда, но предлагаю вам всем, здесь собравшимся, найти его. Вчера я разговаривал с Михеем из Москвы. Если кто из вас не знает, могу пояснить, что он довольно авторитетный человек в Москве и пользуется заслуженным уважением не только у местных ребят, но и в регионах. Так вот, он мне рассказал, что совсем недавно они вышли на одного, тоже бывшего оперативника, который занимался отстрелом авторитетов. Прежде чем они его замочили, он успел завалить более десяти человек. И вышли они на него только тогда, когда все объединились. Предлагаю и вам объединиться и совместными усилиями найти его, а иначе он найдёт нас сам.
Жан закончил говорить и сел в кресло. Теперь он ожидал ответных предложений и решений со стороны приглашённых лидеров группировок. Но все они молчали. Жан посмотрел на лица присутствующих и понял только одно, что никто из них ему не поверил.
— Послушай, Жан. Ты что, штаны намочил от страха, на тебя это что-то не похоже, — сказал один из авторитетов. — Извини меня, но ты сам создал себе этот геморрой, убив у этого парня девчонку. Сейчас ты хочешь зарядить нас под это дело, чтобы отвести от себя удар. Задумано, конечно, неплохо. Давай, братва, навалимся всем миром и спасём уважаемого нами Жана от пули этого, как он говорит, профессионала. Не знаю как у вас, пацаны, но у меня не возникло никакого желания вписываться в эту канитель. Зачем мне лично эти головняки? Кто заварил эту кашу, тот пусть её и расхлёбывает. У меня пока нет никаких напрягов с этим парнем, поэтому я и не боюсь его. И ещё, если ты, Жан, решил спрятаться за наши спины, то у тебя это не получится. Я не хочу, чтобы из-за тебя убили меня. Я сказал всё. Пусть теперь скажут свои соображения другие ребята.
Жан выслушал всё это молча. Лишь по ходящим на скулах желваках, можно было догадаться, что у него сдают нервы. Окинув взглядом сидевших ребят, он встал из-за стола и посмотрел в сторону говорившего.
— Спасибо тебе, Костян, за помощь. Как говорят, друг познается в беде. Я не прошу ни вас, ни ваших пацанов прикрывать меня от пуль этого человека. Спасибо, для этого у меня есть своя охрана. Хочу сказать вам, что вы просто плохо знаете людей из «Белой стрелы». Покончив со мной, он примется за вас. Поэтому, кто не хочет мне помочь в этом деле, пусть уйдёт. Я никого не призываю защищать меня. Я призываю вас защитить самих себя.
Он снова сел на своё место. Первым поднялся и направился к выходу Костян. Вслед за ним поднялись и направились к выходу ещё пять местных авторитетов, которые посчитали проблему Жана его личной проблемой.
— Ну, кто ещё? Я никого не держу. Пусть каждый, кто сейчас покинул эту комнату, помнит, что у него нет страхового полиса в этой жизни. Я не знаю, кто первый падёт от пули этого человека, я или вы.
Когда в комнате остались лишь верные ему люди, Жан стал излагать план действий.
Лавров вот уже две с лишним недели жил в загородном доме Громовых, который находился в посёлке Обсерватория. Дом был небольшой, старенький. Этот дом раньше принадлежал тётке Надежды. Павел отремонтировал крыльцо, залатал в нескольких местах протекающую от времени крышу, переложил печь, и в доме стало тепло и сухо. Закончив ремонт дома, он стал заниматься починкой мотоцикла «Ява», который он обнаружил в стареньком сарае.
Сегодня он закончил ремонт мотоцикла и рано утром выехал из посёлка, чтобы обкатать его. Он гонял на нём по дороге около часа и остался доволен работой двигателя. Заправив бак мотоцикла бензином, он решил на нём выехать в город. Дорога до города заняла всего двадцать минут. Остановив мотоцикл около кафе, он снял перчатки и, открыв дверь кафе, растворился в его полумраке. Осмотрев посетителей заведения, он увидел в дальнем конце зала знакомую фигуру Волкова. Он приветливо махнул ему рукой и присел за свободный стол. Волков, по всей вероятности, не узнал в этом человеке Павла и продолжал сидеть за своим столом.
Лавров встал и направился к нему сам.
— Привет, — произнёс он и сел на свободный стул.
— Привет, — ответил изумлённо Волков и с опаской посмотрел на него. — Извини, сразу не узнал, ты здорово изменился за это время.
— Время идёт. Всё течёт, всё изменяется, — тихо сказал Павел. — Как у тебя дела? Что нового?
— В каком смысле? — спросил его Волков. — Ты что, не в курсе, что тебя разыскивает не только милиция, но и вся братва? Жан пообещал неплохие деньги тому, кто выследит тебя. И вдруг ты рисуешься здесь! В самом центре города? Не боишься?
— Не знаю, я об этом не задумывался. С другой стороны, если ты меня не сразу узнал, то почему меня должны признать люди, которые меня ни разу не видели? Я специально приехал к тебе, чтобы переговорить. Что ты можешь мне сказать по наркотикам?
Волков посмотрел по сторонам и, убедившись, что никого рядом нет, начал говорить.
— Большая партия поступила три дня назад. Пока она хранится у Казака в сарае. Там с его слов, килограмма четыре героина и грамм сто пятьдесят кокаина.
— А кокаин откуда? У нас же не Южная Америка?
— Я не знаю, откуда кокаин. Короче, завтра его начнут фасовать на партии и дозы. Я думаю, что к концу недели мы завалим Казань этим дерьмом.
— Ты чему это так радуешься? Тому, что у тебя появятся бабки или тому, что вы отравите ещё не один десяток ребят?
Улыбка сползла с лица Волкова. Он вжал голову в плечи, словно ожидая удара по голове.
— Где живёт Казак?
Волков снова замялся и посмотрел на Лаврова. Он не хотел называть ему адрес, по которому проживал Казак. Этот адрес знали лишь несколько человек, и его могли легко вычислить люди Жана. Но, посмотрев на угрожающее лицо Лаврова, он понял, что шутить с ним не стоит, так как это чревато потерей здоровья. Неожиданно у него в голове возникла мысль.
— Давай меняться. Я тебе адрес, а ты мою расписку. Согласен?
Павел на миг задумался и сразу же согласился. Сейчас расписка Волкова для него не имела никакого значения. Он уже не был оперативником, и она ему была не нужна. Передав её обратно Волкову, он ничего в принципе не терял.
— Хорошо, я согласен. Хочу тебя предупредить, что если ты меня обманешь, то можешь сразу ехать на кладбище и выбирать себе там место. Ты понял меня?
Волков радостно кивнул ему головой. Он не мог поверить в свою удачу. Ещё минуту назад он не верил в то, что тот отдаст ему его расписку и вот, на тебе, пожалуйста, он с лёгкостью передаёт её ему. Лавров полез во внутренний карман куртки и достал оттуда вчетверо сложенный лист бумаги.
— Вот, возьми, Волков, — сказал он и протянул ему бумагу. — Теперь она твоя. Поступай с ней как хочешь.
Волков схватил её и, не читая, порвал на мелкие кусочки, которые положил в пепельницу и поджог.
— Ну, я жду. Называй адрес.
Волков взял салфетку и что-то быстро написал на ней, а затем протянул её Павлу. Лавров развернул салфетку и быстро прочитал.
— Он живёт один или с семьёй? — поинтересовался у него Лавров.
— Один. Это не его дом. Просто они снимают его у какой-то старухи. Помимо Казака, дом охраняют ещё двое ребят. Все они вооружены, — сказал Волков.