Возмездие
Шрифт:
Вакуленчук смотрит на ручные большие часы.
— Да, — улыбнулся мичман, — пожалуй, уже не догонишь…
Рядом грохочет взрыв. Матрос прижимается к стенке окопа.
Взрывы следуют один за другим. Кажется, какой-то геркулес молотобоец огромным молотом бьет по лесу…
Падают вырванные с корнем деревья, огромные пласты черной земли засыпают траншеи. Сверху летят щепки, куски деревьев.
Давно разрушен домик геологов. Завалены землянки. Взрывы бомб и разрывы гранат отдаляются. Они уже слышны в глубине леса, позади лежащих в окопах матросов.
— Раненые есть? — спрашивает Вакуленчук.
— Михеев и Сазонов убиты… Боголепов тяжело ранен… — передают по цепи.
— Траншеи расчистить! Николай, бруствер поправь!
— Есть! — отвечает матрос.
— Быстро! — приказывает Вакуленчук. — Раненых — в укрытие!.. Приготовиться! Сейчас полезут!
Матросы устанавливают станковые и ручные пулеметы, раскладывают гранаты.
Вакуленчук вскочил на бруствер окопа. Его все видят.
— Главное, братва, не подпускай вплотную, иначе сомнут. Пулеметчикам чаще менять позиции! Ясно?
Вакуленчук спрыгнул в траншею.
Почти одновременно с двух сторон появились черные фигуры карателей. Они медленно, цепью приближаются к окопам. Полная тишина… Только где-то, далеко позади, слышен гул взрывов…
Лица матросов Вакуленчука… Все замерли, крепко сжимая в руках оружие… Появляясь и исчезая за кустами и стволами деревьев, приближаются цепи солдат с собаками.
Каратели уже близко… Лежат матросы. Суровые, мужественные лица…
Рука Вакуленчука — на спусковом крючке ручного пулемета… Палец нажимает на крючок… Тишину разрывают выстрелы.
Отряд Млынского тремя колоннами вышел к опушке леса. Впереди — открытое место. Болото, покрытое сверху небольшими кустиками и листьями, чуть-чуть колышется. Утренний густой туман укрыл все пространство. Вдали — черная стена леса. Где-то позади слышен гул.
Млынский и Серегин стоят у самого болота. К ним подходит Алиев. Млынский спрашивает у него:
— От Вакуленчука никого нет?
— Никого.
Серегин попробовал наступить ногой на кочку. Она провалилась в трясину.
Млынский смотрит на часы.
— Если еще через час не найдем брод, придется бой принимать здесь. — И обратился к Серегину: — Давай, капитан, команду рыть окопы. Другого выхода не вижу.
Над лесом низко пролетела шестерка «юнкерсов».
Млынский подошел к крайней телеге. На ней лежал раненый. Он слабо поднял руку, приветствуя майора. Млынский, чуть улыбнувшись, крепко пожал его руку и направился дальше. Он обходил отряд. И по тем взглядам, которые бросали на него бойцы, он понимал, что ему ничего не надо говорить… Люди готовы на новый трудный бой.
Млынский остановился у подводы, где Зина давала пить двум раненым матросам. Один из них — крепыш лет двадцати пяти, в гимнастерке с распахнутым воротом, из-под которой виднелась тельняшка, — в беспамятстве тихо стонал. Мишутка с серьезным лицом помогал Зине…
— Что приуныли? — улыбнулся Млынский.
— Все в ажуре, товарищ майор, — ответил один из раненых.
Млынский вопросительно посмотрел на Зину.
Девушка, ничего не ответив, опустила голову.
Млынский ласково погладил по голове Мишутку и медленно пошел дальше. Увидев Алиева и Серегина, остановился.
Серегин. Иван Петрович! Я приказал распрягать лошадей… Телеги поставим перед окопами… устроим завалы из сосен…
— Хорошо, — ответил Млынский и, посмотрев на часы, немного подумав, добавил: — Рой две линии окопов. Во вторую уложим раненых.
— Есть! — И Серегин ушел к солдатам, которые переворачивали телеги и пилили сосны.
Обойдя отряд, Млынский вернулся к болоту и увидел приближавшегося мокрого, опирающегося на большую жердь деда Матвея и плетущегося за ним вымазанного тиной и грязью Алешу.
— Осторожней, — сказал им Млынский.
Дед Матвей и Алеша в изнеможении опустились на землю. Дед снял сапоги, вылил воду и начал выжимать портянки.
Млынский озабоченно спросил:
— Ну что?
Дед Матвей натужно откашлялся.
— Нашли…
— Вот спасибо, Матвей Егорович! Ну давай, давай, где? Далеко?