Возмездие
Шрифт:
— Впусти, — сказал Млынский.
Проснулся спавший рядом Алиев.
…В избу входят Сашка и Лукьянов, очень уставшие. Обер-лейтенант, посиневший от холода, в разорванной шинели, прислонился к косяку двери. Сашка кладет на стол документы и оружие пленного.
— Товарищ майор, в лесу поймали.
Лукьянов. Офицер.
— Ну спасибо, ребята. Молодцы.
Алиев раскрыл свой планшет.
— Фамилия, имя, звание?
Обер-лейтенант внимательно посмотрел на Млынского и ответил по-русски:
— Прикажите развязать мне руки!
— Развяжите!
Офицер подошел к скамейке, тяжело опустился на нее и сказал:
— Нам нужно поговорить наедине.
Млынский взглянул на Алиева, посмотрел на офицера. Алиев молча кивнул и вышел из избы. Удивленные Сашка и Лукьянов — следом.
Млынский молча смотрит на обер-лейтенанта.
— Вы майор Млынский? — спросил офицер.
— Предположим, — ответил Млынский.
— В Москве безоблачное небо!..
— Что вы сказали? — спросил майор.
— В Москве безоблачное небо!.. — четко повторил офицер.
— Капитан Афанасьев!.. В Берлине скоро будет пасмурно!.. — ответил Млынский. — Мы ж вас повсюду разыскиваем!
Афанасьев молча подошел к печке, взял чайник, налил себе кипятку. Небольшими частыми глотками начал пить. Медленно снял шинель, фуражку и присел к столу.
— Мне нужно связаться с Центром.
Млынский достал кусок сала, хлеб и бутылку с оставшейся на дне водкой.
— Нате, выпейте, согреетесь.
Афанасьев налил себе, залпом выпил, закусил кусочком сала. Закурив сигарету, прислонился к теплой печке.
— Случилась беда, товарищ майор!.. Мой радист и рация погибли… Связи с фронтом нет. Явок в городе у меня тоже нет. Ну а сам я в плену у вас. — И грустно улыбнулся.
— Что же
— Не знаю, — устало сказал Афанасьев. — Засекли пеленгаторы или выдал кто… пока не знаю.
— А явки? Что с ними?
— На всех — сигнал опасности. Одна уничтожена. Надо срочно связаться с Центром.
— Егорычев! — крикнул майор.
Вошел часовой.
— Вакуленчука быстро ко мне!
— Есть! — Часовой ушел.
— Не вышел на встречу и мой запасной связной, служивший в полиции, — продолжал Афанасьев. — Кстати, вы получили наше предупреждение о гестаповских агентах в отряде?
— Да, спасибо, но еще до вашего сообщения к нам в отряд пришел с повинной полицай Охрим Шмиль. Правда, он ничего не сказал об остальных заброшенных к нам гестапо.
— Темнил?
— Похоже, не знает. Ну, на всякий случай мы ведем наблюдение за всеми пришедшими к нам в отряд. Что-то недоговаривает этот Шмиль, а что — понять не могу.
— Надо бы с ним побеседовать… Может, удастся узнать что-нибудь о моем пропавшем связном.
— А вы его знаете?
— Только словесный портрет.
Входит Вакуленчук.
— Разрешите?
— Да, мичман. Охрима Шмиля ко мне и предупреди Наташу, чтоб готовила рацию, срочно.
— Есть! — ответил мичман, удивленно покосившись на «обер-лейтенанта».
— Он далеко? — опросил Афанасьев.
— Да нет, здесь рядом. — Вакуленчук вышел.
Млынский протянул Афанасьеву телогрейку.
— Возьмите пока…
— Благодарю вас, — сказал Афанасьев. Взял телогрейку, поднялся, услышав, как хлопнула дверь в сенях. — Я оттуда, из-за занавески, погляжу на этого типа.
Едва Афанасьев скрылся за занавеской, как Вакуленчук привел заспанного Охрима.
— Разрешите?
— Расскажите, Шмиль, о всех сотрудниках полиции, которые служат в городе, — сказал майор.