Возмездие
Шрифт:
Велимир спокойно ждал, пока девушки попрощаются друг с другом, не забыв перецеловаться, а сам поглядывал на окна особняка, желая, чтобы машину и его заметили хозяева. На будущее, так сказать.
— Ещё раз хочу сказать «спасибо», Велимир, — Павловская поглядела на княжича. — За то, что помог Руслану, меня защитил…
— Ты только его не ругай, — улыбнулся Шереметев. — Он и сам, наверное, волосы на голове рвёт.
Девушка нажала на кнопку звонка, вмонтированного в калитку, и дождавшись, когда она откроется, проскользнула во двор, не забыв помахать на прощание рукой.
— Ты же хотел встретиться с господином Павловским? — спросила Анна, прижимаясь к Велимиру. — Ну вот, кажется, скоро твоё
— Ах ты, умница моя, сразу сообразила, — восхитился княжич и чмокнул девушку в холодный нос.
Глава 12
Петербург, сентябрь 2016 года
— Если в тебе есть капля милосердия, ты уже спас свою душу, — сказал Лорд Фарнезе, стоя на коленях перед Никитой, устроившимся в удобном кресле, на мягкой медвежьей шкуре. — Зачем демонстрировать свою гордыню перед поверженным врагом? Убей нас сразу или прояви великодушие. Мы глубоко раскаиваемся за содеянное.
Хорошо говорил Высший Лорд, красиво, вдохновенно, трясясь от холода и жуткого страха, ощущая за своей спиной дыхание демонической твари, сумевшей принять облик человеческий. И это было унизительно для того, кто всю свою жизнь посвятил уничтожению подобных существ. И тех, кто умел их приручать.
Никита почти всё время молчал, дав возможность потрясённому от увиденного графу Сумарокову вести допрос. К чести Святослава Бориславича, в Ледяных полях он освоился быстро, и стараясь не глядеть в фосфоресцирующие зрачки демонов, деловито «потрошил» главных инквизиторов Ордоса. Ему тоже было холодно, поэтому Никита любезно предоставил ему шубу из серебристо-чёрных волчьих шкур. В ней граф гляделся внушительно и непоколебимо. Его-то точно не брали жалобные попытки ватиканских проповедников. Он сюда пришёл за информацией и добывал её с неумолимой настойчивостью. Не ломая костей, не уродуя тела.
Зачем, если есть демоны, пьющие жизненную энергию?
Первым сломался Винченцо Эсте. Он обстоятельно рассказал про схемы вербовки адептов, с какими разведками плотно контактирует Ордо Ксенос, как распределяются финансовые потоки по Европе, сдал агентуру в России, и даже признался, что похищение сына Кости Краусе было разработано совместно с британцами, посредником был некий агент Маккартур. Сумароков тут же вцепился в него, выясняя, какие акции готовятся на территории Российской империи. Напрягся и Никита. Если подтвердится участие Великого князя Михаила в заговоре против царствующей семьи, то действовать придётся предельно жёстко. Так, как поступил Владимир Рюрикович, уничтожив своего дядю.
Но Эсте, теряя жизненную энергию, которую с удовольствием цедил Ульмах (понемногу, чтобы пленник успел раскрыть свою чёрную душонку), торопливо отверг все обвинения в подготовке диверсии против императора России. Но не отрицал того, что плотные контакты с британскими аристократами, действующими от своего лица, а не от королевской власти, были, и неоднократно. Потом всё завяло, словно английский истеблишмент разочаровался в союзниках.
Никита, однако, зарубку в памяти сделал.
Фарнезе держался долго, и стало казаться, что он не против умереть, не выдав ни одной тайны. Пришлось Ульмаху показательно «выпить» душу Лорда Эсте, оставив вместо него пустую оболочку, после чего пленник потёк. Нового Лорд Бартоломео ничего не сказал, подтвердив слова умершего коллеги, и попытался свалить всё на Джакомо Скалигера, благо, того не было рядом. Никита умышленно не сказал, что Лорд Ордо Маллеус уже мёртв, чтобы никто из пленников не чувствовал себя спокойно. Но Фарнезе рассказал о доктрине Ордоса по отношению к Ордену Гипербореев. Она была сформирована ещё в двенадцатом веке, когда началось
— Пока жив хоть один Витязь, Целитель или Ведуны с Ведьмами, — добавил Фарнезе, скрючившись от холода, — Ордос не успокоится.
На лице Никиты не дрогнул ни один мускул. Он в этот момент подумал о Полине, получившей Дар пророчества. Выходит, его дочь тоже подлежала зачистке без всяких сантиментов. Тогда к какому милосердию призывал Фарнезе? Хорошо, что рядом с ним был граф Сумароков, умевший отрешаться от эмоций. Он довёл дело до конца и кивнул Никите, словно давал сигнал завершать допрос. Выглядел Святослав Бориславич неважно. Под глазами появились чёрные тени, щеки покрылись серебристым инеем — Инферно забирало у своих жертв самое ценное.
— Дуарх, ты знаешь, что делать, — сказал Никита, поднявшись на ноги. — Ульмах, отправляй нас домой.
Он не хотел слышать визг Фарнезе не потому, что боялся дрогнуть и послать врагу лёгкую смерть. Молодой волхв переживал за графа, чьё состояние ухудшалось с каждым ударом сердца, стучавшим всё медленнее и медленнее.
Оба Витязя ещё долго отпаивались чаем, куда щедро плескали коньяк.
— Впечатление на всю оставшуюся жизнь, — признался Сумароков, когда Никита провожал его домой. — За такое трудно благодарить, но я тебе обязан, Князь, за то, какую ношу ты взвалил на свои плечи. Будет тяжело — зови воинство.
…Никита очнулся от воспоминаний, когда внедорожник в очередной раз дёрнулся и застыл на месте.
— Что там такое? — недовольно спросил он.
— Много машин, Никита Анатольевич, — пояснил Семён Фадеев, как всегда сопровождавший его в поездке по Петербургу. — Движение медленное. Может, император решил посетить клуб, поэтому перекрыли вторую полосу.
Ничего не сказав в ответ, Никита стал глядеть через тонированное стекло на сверкающую витринами улицу. Недавно прошел дождь, асфальт сверкал как вымытый, на лакированной поверхности автомобилей то и дело вспыхивали отражения вывесок, бегущих строчек реклам.
В который раз он с досадой подумал, что нет времени заказать у Касаткиных личное авто. Несолидно как-то приезжать на заседание «клуба джентльменов» на брутальном внедорожнике. С одной стороны, это как-то выделяет его из рафинированной знати Петербурга, заставляет её относиться к молодому барону с лёгкой опаской и уважением. Конечно, от презрительных взглядов никуда не деться, но ему не привыкать. «Упорство ломает любую преграду, — сказал однажды дед Фрол Мишке, когда тот стал психовать из-за не получающейся магоформы. — Повторяй одно и то же каждый день, да по сто-двести раз, и однажды удивишься результату».
Умеет старик найти нужные слова.
В клуб, скорее всего, приехал цесаревич. Князь Балахнин намекнул, что Владислав высказал желание присутствовать на встрече аристократической верхушки. От того и застопорилось продвижение. Хорошо, хватило ума не оцеплять район полицией. Незачем привлекать излишнее внимание зевак к клубу.
Водитель из охраны петербургского особняка подогнал, наконец, машину к освещённому электрическими огнями клубу. Дверцу распахнул вежливый стюард в безупречном чёрном костюме, и как только Никита сошел с высокой подножки внедорожника на мокрый асфальт, изобразил лёгкий поклон.