Возьми меня на поруки
Шрифт:
— Я говорю, что у меня куча вопросов, — с сомнением повторил Глеб. — Слышно?
— А? Что? — я немного пошуршала целофаном в трубку, а потом отключила телефон. Нет, вы только подумайте, какая наглость! Возьми да расскажи ему о своих предпочтениях и фантазиях! А справку от гинеколога тебе не показать, нет?
16
На следующее утро я решила отправиться на работу в новых туфлях. Очень хотелось
Хотя, буду откровенной, хождение на каблуках оказалось лишь прелюдией к самой изысканной садомазохистской радости. Основным блюдом дня стало стояние на каблуках в автобусе. Клянусь, дорога до колледжа показалась мне вечностью. Меня болтало и шатало, а мои ноги медленно, но верно превращались в две ходули, лишенные всякой способности сгибаться. В общем, не удивительно, что, доехав до нужной остановки, я повисла на первом встречном столбе и минут десять приходила в себя.
Потом, к счастью, мимо меня прошла преподаватель русского — массивная женщина, любящая потрепаться. Ура! Я с криками радости бросилась к ней, повисла у нее на руке и довольно сносно доковыляла до любимой работы. Хоть иногда мне улыбается удача.
Ворвавшись к себе, я скинула туфли и минут пять шастала туда-сюда босиком, чтобы размять ступни.
— У вас все в порядке? — спросил директор, заглянув в кабинет, который я делила вместе с его замом по воспитательной работе.
— Конечно! — ответила я, торопливо втискивая ноги в любимые и такие уютные чешки. — Вот гимнастику делаю. От плоскостопия.
— Похвально! — с сомнением констатировал начальник. — Кстати, мне кажется, или в вас что-то поменялось? Никак не могу понять что.
— Я покрасила волосы.
— Разве? — он выглядел озадаченным. — А я подумал, что пробор на другую сторону сделали. Впрочем, неважно. Я к вам не за тем пришел, чтоб играть в «Найди десять отличий». Я пришел сказать, что деньги для ваших бабушек таки будут.
Не знаю почему, но я бросилась к нему на шею. Директор у нас человек немолодой, скорость реакции у него так себе, потому увернуться он не успел. В таком положении нас и застала Римма Федоровна — моя начальница, заместитель директора по воспитательной работе.
— Какие у нас теплые отношения в коллективе! — процедила она, взглядом выжигая на мне затейливые узоры.
Ох, как же меня угораздило? Директор у нас вдовец, а пятидесятилетняя Римма год назад пережила ужасный развод и, кажется, была совсем не прочь замутить с начальником.
Я отпрянула от директора и, вытянувшись по стойке смирно, попыталась оправдаться:
— Дмитрий Петрович порадовал меня материально.
Лицо директора вытянулось, и я поняла, что брякнула что-то не то. К счастью,
— Я сообщил Ксении Витальевне, что выделю ей сумму, необходимую для организации сладкого стола в доме престарелых. Мы вместе с главбухом изыскали средства…
Дальше я не слушала, убежала из кабинета, будто бы в туалет, дабы эти двое смогли нормально поворковать. Настроение у меня взмыло к небесам. Дело в том, что уже третью неделю я готовила со студентами концерт для дома престарелых, и мне ужасно хотелось дополнить его чаепитием. Что же! Все сложилось. Теперь порадуем наших милых бабушек и дедушек на полную катушку.
— Ваша новая прическа, кажется, произвела фурор! — ревниво заявила Римма Федоровна, когда мы с ней в обед угощались в столовой картофельным пюре и курицей.
— Думаете? — без всякого интереса уточнила я. Меня никогда особо не трогали женские комплименты, а в тот момент все мое внимание к тому же занимала сочная и зажаристая ножка.
— Конечно! В учительской только о вас и судачат. Да и студенты косятся.
— Так уж и косятся! — хмыкнула сидящая с нами методист.
— А то! Вон, к примеру, Коля Соколов так вообще глаз не сводит.
Методист и моя начальница, как зачарованные, уставились куда-то в сторону. Хм… Я тоже повернулась туда, чтобы разглядеть, чего же их так заинтересовало. Через стол от нас сидел тот самый Соколов и, подперев голову рукой, глядел на меня не отрываясь. Я нервно сглотнула. Вот только юношеских влюбленностей мне и не хватало!
— Ой! — методист даже заволновалась. — Ксения Витальевна, вы бы поосторожней. Не давали бы парню ложных надежд.
— Разумеется! Никаких надежд! — пробормотала я, а у самой даже аппетит пропал.
Моя начальница покачала головой, а потом заметила с усмешкой:
— Ксения Витальевна, кажется, забыла, что Соколов у нас только недавно освободился из тюрьмы.
— А за что сидел, не напомните? — на лице методиста вспыхнуло любопытство.
— За изнасилование, — как о чем-то рядовом сообщила Римма Федоровна.
Под ложечкой у меня неприятно похолодело.
— Да он просто так смотрит! — пробурчала я, отодвигая тарелку. — От скуки.
Но, к сожалению, я жестоко обманывалась. После обеда мне пришлось отправиться в группу Соколова, чтобы провести небольшое анкетирование, посвященное хобби. И Коля все время так и ел меня глазами. Ужасно неудобно было. А уж когда я стала разбирать анкеты в кабинете, мне вообще стало не по себе. Соколов не ответил ни на один вопрос, зато изрисовал весь листок сердечками и исписал комплиментами.
Я порвала его анкету и выбросила в мусор. Откинулась на спинку стула и вздохнула. А ведь все из-за Глеба. Если бы он не задумал делать из меня первую красавицу села, у меня не возникло бы никаких проблем. Самое удивительное, что Глеб словно почувствовал, что я о нем думаю, и сразу мне позвонил.