Возьми меня на поруки
Шрифт:
— Нашлась твоя красавица? Ну хорошо.
— А что тут вообще происходит? — Глеб покосился на меня с легким оттенком ревности.
Офицер собрал все разложенные перед ним листочки и покачал головой:
— Ксения Витальевна, вы, в принципе, уже можете быть свободны. Если у нас появится какая-то информация, мы сообщим. А пока быстрей уводите своего ревнивого жениха домой, а то, чует мое сердце, он на нас заяву в суд по правам человека сейчас накатает.
Я постаралась сделать строгое лицо:
— А когда вы приступите к розыскным мероприятиям?
— Да
— Хорошо, — я поднялась из-за стола и благодарно улыбнулась. — Спасибо.
Глеб демонстративно взял меня под руку, и мы вышли на улицу.
— У нас девочка пропала, — поспешила объяснить я. — Вполне, возможно, уехала куда-то с бойфрендом, но мы решили перестраховаться, потому подаем на нее в розыск.
— А почему этим ее родители не занимаются?
— Она сирота. Живет у нас в общежитии. Раньше никогда не пропускала занятия, а четыре дня назад как сквозь землю провалилась.
— Интересная у тебя работа, — с иронией хмыкнул Глеб.
Мне почему-то стало обидно. Вот ведь сноб, а? Уж не дойдет ли скоро до того, что он попросит меня сменить работу?
Я остановилась и сердито поглядела на парня:
— Представь себе, интересная. Я уже почти год работаю социальным педагогом, и мне это безумно нравится.
— Ты ведь и училась на него, да?
— Ага.
Он снова ухмыльнулся:
— Можно сказать, впервые встречаю человека, работающего по специальности.
Я покосилась на него с подозрением:
— Это намек на то, что с моим дипломом меня больше никуда бы и не взяли?
— Нет, просто удивление. Очень интересно, почему ты выбрала именно эту профессию, — он снова взял меня под руку и повел к припаркованному неподалеку автомобилю.
А может, он, правда, искренне интересуется? На душе у меня потеплело.
— На мой выбор повлиял отец, — сказала я, покачав головой. — Он у меня всю жизнь проработал врачом в районной поликлинике и даже в свободное от работы время старался помогать людям. Знаешь, какая у него была любимая поговорка? «Зачем тратить деньги на новые вещи? Всегда можно подлатать старые, а деньги потратить на людей». Он так и делал. Каждый год на праздники закупал несколько килограммов конфет, фруктов, консервов, и мы с ним отправлялись по району поздравлять одиноких пенсионеров. Они всегда так радовались подаркам!
При воспоминаниях о папе у меня на глаза навернулись слезы.
— Он умер, да? — понимающе спросил Глеб.
— Да, когда мне исполнилось шестнадцать.
— Иди сюда, — парень остановился и притянул меня к себе так резко, что мое лицо ткнулось ему в плечо.
Это мог быть очень трогательный момент, но от рубашки Глеба просто ужасно несло женскими духами. Я поморщилась и отпрянула в сторону:
— Куда поедем?
На лице Алининого брата проступило легкое недоумение, но оно тут же стремительно сменилось ленивой расслабленностью. Глеб улыбнулся и галантно распахнул для меня дверь своего автомобиля:
— А
Внутри меня все перевернулось, в животе затрепетали дурацкие бабочки.
— Обожаю пиццу! — пробормотала я и быстро юркнула на сиденье.
20
Въехав на подземную парковку, Глеб сразу сделал заказ, и только потом мы поднялись к нему. Как и следовало ожидать, жил он в крутом жилом комплексе с консьержкой и мраморным холлом размером с Андорру. Окна его просторной и светлой трешки выходили на озеро. Над ним кружили чайки.
— Очень уютно, — констатировала я, как следует оглядевшись и присев на диван в гостиной.
— Алина помогала мне выбирать мебель, — Глеб снял галстук и, расстегнув ворот рубашки, закатал рукава. — Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо. Хотя… А молока у тебя нет?
— Что? — он, кажется, ушам своим не поверил. — Хочешь навернуть с печенькой?
Я покраснела и отвела взгляд.
В голос Глеба вернулась обожаемая мною хрипотца.
— Извини, но как раз молока у меня, к сожалению, нет.
— Тогда мне ничего не надо.
Между его бровей залегли две параллельных морщинки.
— Детка, я собираюсь устроить небольшой урок флирта, и думаю, тебе бы не помешало немного расслабиться.
— О! Я ни капли не напряжена, — соврала я, хотя у самой даже живот заболел от волнения.
Впрочем, Глеб проигнорировал мою последнюю реплику и уже через минуту принес из кухни бутылку вина и бокалы:
— Знаешь, мне кажется, я понимаю, почему тебе так трудно найти подходящего мужчину.
— Да? И почему? — мой вопрос повис в воздухе.
Парень легко откупорил бутылку и разлил по бокалам плотную рубиновую жидкость, один из бокалов тут же перекочевал в мои дрожащие пальцы:
— Каберне-совиньон, премиальный терруар — отрекомендовал Глеб, — это вино десять месяцев держали в бочках.
— Как мед?
В его глазах заплясали смешинки.
— Наверное.
Под его настойчивым взглядом я поднесла бокал к губам и сделала робкий глоток. Парень подался вперед, чтобы уловить мою реакцию:
— Ну как?
— Вкусно.
Он кивнул. Мы медленно допили вино, глядя в окно, а потом Глеб налил нам еще.
Наверное, каберне и правда расслабляло, потому что я стала пялиться на объект своих жарких мечтаний с заметно меньшим стеснением и большим удовольствием. Парень отставил бутылку и взял меня за руку:
— Пойдем!
— Куда?
— В спальню.
— Но… зачем? — ноги у меня моментально стали ватными, а плечи опять сковало напряжение.
— Увидишь.
Его голос звучал так многообещающе, что у меня даже во рту пересохло от предвкушения. Неужели это то, о чем я думаю? Он собрался меня соблазнить? Ого! Хорошо, что я как раз накануне побрила ноги.