Возьми меня на поруки
Шрифт:
— Ребят, вы серьезно?
Я кивнула. И в ту же секунду подругу словно подменили: она просияла и начала приплясывать:
— Няня! У меня будет няня!
— В каком смысле? — спросили мы с Глебом одновременно.
Антон шумно выдохнул и тоже вскочил из-за стола. Выглядел он весьма раздосадованным. Алина подошла к мужу и с деланным сочувствием похлопала того по плечу:
— Да-да-да, дорогой! Ты проиграл. Смирись! И можешь уже звонить в агентство.
— Подождите! — до меня наконец дошло. — Вы что, спорили
— Я как-то тоже не понял! — возмутился Глеб. — Ты ставила на то, что между нами проскочит искра?
Алина усмехнулась:
— Нет, конечно! То, что вас влечет друг к другу, и Антону видно прекрасно. Он же не дурак.
— А что тогда было предметом спора? — спросила я растерянно. В душе у меня бушевали смешанные чувства. Быть объектом пари не очень приятно, но не порадоваться за подругу, которая скоро обзаведется няней, я не могу.
Алина сделала еще пару танцевальных па, а потом вернулась за стол:
— Я поклялась Антону, что смогу свести вас за месяц.
— За няню? — изумился Глеб. — Ты поставила эксперимент на любимом брате за няню?
— Ага!
Парень мрачно рассмеялся:
— Кошмар! У тебя же настоящая зависимость от азартных игр. Чтобы я еще раз с тобой спорил? Ни за что!
Его сестра нахально улыбнулась:
— Я просто умею извлекать выгоду из любой ситуации. Тебе есть чему поучиться.
51
Уже минут через сорок неторопливого застолья Глеб стал намекать, что нам пора. Мы с ним, конечно, договорились раньше, что после ужина я поеду к нему, но его странная спешка заставила меня занервничать. Наверное, Глеб серьезно рассердился на Алину за ее пари с мужем. А может, он и на меня взъелся? Теоретически мне могла быть известна задумка его азартной сестрицы, потому Глеб запросто мог посчитать меня ее соучастницей.
Я извинилась перед подругой и ненадолго забежала домой: взяла кое-что из одежды, зубную щетку и ноутбук. А еще на всякий случай запихнула в рюкзак пачку «Олвейз». Критические должны были начаться только через пару дней, но как-то странно тянуло низ живота. Наверное, это нервное, но предусмотрительность еще никому не повредила.
Всю дорогу до дома Глеб молчал. И я окончательно уверилась в том, что он на меня злится. Все губы искусала, пытаясь придумать какие-нибудь доказательства своей непричастности к Алининой афере. В голове, как назло, гулял ветер.
Когда мы въехали на подземный паркинг под домом Глеба, из груди моей невольно вырвался тяжелый, полный дурных предчувствий вздох.
— Что? — парень глянул на меня исподлобья.
— Может, погуляем? Погода сегодня просто замечательная!
Было так страшно, словно через пару минут мне предстояло защищать диплом или вырезать кому-то аппендикс.
Глеб
— Ксения, ты издеваешься?
— В смысле?
— Ты почти час терлась об меня своими сексуальными коленками, а теперь предлагаешь погулять? В твоих интересах — быстрей добраться до моей квартиры, иначе я наброшусь на тебя прямо на глазах у детей и женщин.
— Все так серьезно? — напряжение, сковавшее мои плечи, моментально испарилось.
— Можете сами убедиться, мэм, — Глеб взял мою руку и положил себе на брюки.
Я сделала озабоченное лицо:
— О да, сэр! Вам явно требуется неотложная помощь. Могу предложить холодный компресс и йодно-бромную ванну.
— У меня есть идея получше, Мисс Милосердие, — сказал он и через секунду уже вытащил меня из машины. Потом подхватил мой рюкзак и уверенно закинул его себе на плечо.
— Он идет тебе как корове седло! — не удержалась от подколки я. — Розовый все-таки девчачий цвет.
Глеб усмехнулся:
— И откуда в этой хорошенькой головке столько предрассудков?
Я попыталась оправдаться, но он не стал слушать, решительно подтолкнул меня вперед:
— Да что же вы стоите, Мисс Милосердие? Хотите довести дело до острого спермотоксикоза?
— Нет-нет, сэр, что вы! — я покорно засеменила в указанном направлении.
До лифта Глеб вел себя довольно сдержано, но в кабине дал волю рукам. Вдавил меня в стену и чуть ли не с головой забрался под мою футболку.
— Это обыск? — пошутила я. — У меня нет ничего запрещенного.
— Есть! — шепнул он, целуя меня там и сям, а потом запустил руку в мои джинсы. — Вот эту попку явно следовало запретить, дабы у хороших людей не возникало проблем с самоконтролем.
Наконец лифт достиг нужного этажа, и двери открылись. Мы за мгновение миновали коридор и, к счастью, не встретили никого из соседей. Глеб отпер замок и буквально втолкнул меня в квартиру.
— Полегче, сэр! — возмутилась я. — Волонтеры очень нежные натуры и любят доброе обращение.
— Я учту! — сказал он и тут же стал расстегивать мои джинсы.
Все случилось прямо там, в прихожей, перед большим зеркалом. А потом Глеб отнес меня в спальню со словами:
— Сейчас буквально еще пару разиков — и так и быть, сходим погулять.
— О боже! — воскликнула я, когда он аккуратно опустил меня на постель. — Неужели все так запущено?
Глеб сделал грустное лицо:
— Мне так жаль! Но что поделать, если болезнь уже перешла в хроническую форму?
Мне показалось, что он хочет сказать что-то еще. Наши взгляды встретились, и внутри у меня все замерло. Секунда, вторая, третья…
— Что? — я таки не выдержала напряжения.
— Ничего, — ответил Глеб, тут же отводя взор и покрывая мои бедра горячими поцелуями. — Все просто замечательно.