Возьми меня в полночь
Шрифт:
Она вздохнула.
— Я хочу поговорить с братом.
Что положит конец любой его молитве о том, чтобы сделать ее своей половинкой.
— Ты знаешь, что Брэм никогда не одобрит.
Он прошипел проклятие, и она подпрыгнула от безобразных слов.
— Сабэль, инстинкт волшебника не врет. Я никогда не исповедовал бессмертную преданность. До тебя. Я даже не понимал, почему волшебники трудились искать пару. До тебя. Я могу принять тот факт, что ты еще недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы доверять моему инстинкту. Я не могу смириться с тем, что ты игнорируешь свое собственное
Сабэль схватила его за руку, и прикосновение пронзило его член и пробилось к сердцу.
— Он отречется от меня, если я это сделаю. Наступили трудные времена со из-за Матиаса. Он ясно дал понять, что ожидает, что я стану парой сыну члена Совета, чтобы обеспечить нам политическое преимущество.
Не с обнищавшим лишенным, которого все считают сумасшедшим.
— С которым? У него в кармане Стерлинг МакТавиш. И поскольку Тайнан О'Ши присоединился к Братьям Судного Дня, я не сомневаюсь, что его дедушка Клифден тоже будет сотрудничать. Нет смысла, чтобы ты жила с кем-то из этих мужчин. У Томаса МакКиннетта не было детей, кроме дочери, которую убил Матиас. Так кто же?
Она пожала плечами и отвернулась.
— Себастьян Блэкборн или Рай Спенсер, я полагаю. Мы… никогда не обсуждали имена.
— Значит, ты позволишь брату подложить себя под другого привилегированного придурка, даже если у него нет инстинкта пары, так, чтобы Брэм смог обеспечить свою власть в Совете? Независимо от того, счастлива ли ты? Ты готова пожертвовать своей жизнью ради его амбиций?
Свежие слезы пролились из голубых глаз сквозь темную бахрому ресниц.
— Ты заставляешь его казаться расчетливым.
Ярость ошпарила его вены. Хотя это и не понравится Сабэль, он не мог удержаться от рыка.
— А разве это не так?
— Ты не понимаешь.
— Пожертвовать твоим счастьем — это то, чего я никогда не сделаю.
Конец разговора, по крайней мере, пока. Если он продолжит оскорблять брата, которого она почитала, Айс знал, что она откажется от него. Здесь и сейчас. Поскольку вопросов между ними было больше, чем ответов, у него осталась только слабая надежда, что она рассмотрит его Клятву.
— Айс…
— Мы уедем завтра рано утром. Я предлагаю тебе уйти в свою комнату, принцесса.
— Или?
Она скрестила руки под грудью, золотые волосы цеплялись за плечи.
— Ты проведешь всю ночь голой и подо мной. Выбирай.
Это была пустая угроза, и она знала это. Айс никогда ее не заставит.
Розовый ротик Сабэль раздвинулся, образовав «О». Ее щеки покраснели. Он не должен был принюхиваться, чтобы почуять ее возбуждение. Он колебался, забыв о благих намерениях. У нее три секунды, чтобы выйти из комнаты или…
Айс боялся, что первобытная сторона его отчаяния взять свою пару уничтожит здравый смысл. Стоя совершенно неподвижно, он начал мысленный отсчет.
Один…
Она приложила руку к груди и пристально посмотрела на него горячим, будоражащим взглядом.
Два…
Айс сжал руки в кулаки и шагнул вперед, он готов был сорвать халат с ее тела и унести в постель.
Три…
— Спокойной ночи, — пробормотала она, разворачиваясь, схватила Дневник
Сабэль прислонилась к двери, изо всех сил пытаясь перевести дыхание. О, боже мой. Айсдернус Рикард обратился к ней с Клятвой. Даже мысль об этом заставила задержать дыхание. Что-то отчаянное внутри жаждало привязаться к нему.
Прижимая книгу к груди, она покачала головой. Глупо. Совершенно невозможно. Брэм никогда не согласится…
«Ты прошла превращение. Ты взрослая. Конечно, ты не позволишь своему брату принимать решения за тебя. Чего хочешь ты?»
Слова Айса раздавались в ее голове. Он не ошибался, но не понимал. Она не чувствовала его брачный инстинкт. Похоть, да. Тысячу раз «да». Но ничего более определенного. Чтобы привязаться к Айсу, она должна была доверять ему. А не представлять на мгновение, что он воззвал к ней, а потом подталкивал ее сказать " да», как способ отомстить Брэму.
К сожалению, как только она оправилась от шока, это была ее первая мысль. Но когда Айс прикоснулся к ней, сказал «моя принцесса», как будто никогда не считал никого таким дорогим, она задумалась. Что, если он был искренним?
Это возможно. Айсдернус поразил ее многим: горячностью, импульсивностью, мужественностью. Но был ли он лжецом?
Сабэль вздохнула. На этот вопрос не так легко ответить. На первый взгляд, он казался не способным на обман. Он был непоколебимо честен, даже в ущерб себе. Конечно, она не знала его хорошо. Как далеко он зайдет, чтобы разозлить Брэма и одержать верх в их давней вражде?
Она понятия не имела. Она даже не была уверена в том, знает ли, почему Брэм и Айс ненавидели друг друга.
Еще одна загадка для следующего дня. Прямо сейчас истощение просочилось в ее кости так глубоко, что Сабэль задалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь восстановиться. Часы на маленькой тумбочке показали, что время приближалось к трем утра.
Восемь часов назад она ужинала в своем доме. Когда девушка рухнула на уютный матрас, ее накрыла реальность. Она никогда больше не увидит дома. Бог знает, где были другие Братья Судного дня, если они остались в живых. Она так же задавалась вопросом, могли ли они своевременно связаться с членами Совета, чтобы предупредить их об угрозе, исходящей от Матиаса? Кто им поверит? И она понятия не имела, сколько вреда все это, включая бег и тряску, нанесло ее брату…
Сабэль села на кровать в круге света и открыла Дневник Апокалипсиса. Он выглядел безобидно. Маленький. Красная обложка. Странный символ на корочке, который, она теперь знала, изображал Морганну Ле Фей, создательницу книги. Вряд ли он был похож на то, что могло привести к концу света.
Внешность обманчива.
С трепетом она смотрела на пустые пожелтевшие страницы. Так соблазнительно, взять ручку и написать идеальные слова, чтобы вылечить Брэма. Но если она не могла телепортироваться с книгой, вдруг Матиас мог найти ее, если она попытаться использовать книгу. Лучше не рисковать, пока они не будут в более безопасном месте, более защищенном. Это единственное, о чем она и Айс смогли договориться.