Возьми мое сердце
Шрифт:
За годы замужества она не приобрела никакого любовного опыта и уж точно никогда не испытывала подобных эмоций. Никто не обнимал ее так, как Чанс! Он будто вторгся в нее, сметая все на своем пути. Он неистово прижимал ее к себе: грудью она ощущала его широкую, крепкую грудь, бедрами — мускулистые ноги, а губы… жадные, требовательные и опьяняющие.
Чанс не был деликатным, вел себя скорее грубо, но Фэнси, понимая, что это должно оскорблять ее, почему-то не возмущалась. Охваченная страстью, она наслаждалась прикосновениями его рук, его жгучими поцелуями.
Чанс
Чанс внезапно понял, что вплотную приблизился к роковой черте — он был готов поднять ее юбки и… Стиснув зубы, он сделал резкое движение и отшвырнул Фэнси от себя. Грудь его тяжело вздымалась, глаза потемнели.
— Если у вас и был долг передо мной, считайте, вы его заплатили, — резко сказал он, еще не совсем придя в себя от пережитых эмоций. — Женщина не может доставить мужчине удовольствие, если пытается сделать это из благодарности. — Его рот искривился в усмешке. — Даже вы, графиня.
Слова Чанса не сразу дошли до сознания Фэнси. Только через полминуты, сбросив с себя оцепенение, она поняла их смысл, и ее охватила ярость.
— Послушайте, вы, наглец, — сказала она, гневно сверкая глазами. — Как вы смеете утверждать, что я пыталась доставить вам какое-то удовольствие? Кто вам вообще сказал, что я стану обниматься с таким отвратительным и низким человеком, как вы, причем для того, чтобы отблагодарить его?
— Попробуем еще раз, графиня? — Чанс усмехнулся. — Давайте, и тогда вы сразу поймете, что говорите вздор.
— Я не графиня, — процедила Фэнси сквозь зубы и дала Чансу пощечину, словно хотела стереть с его лица эту мерзкую усмешку. — Мой муж был бароном Мерривейлом, и я, следовательно, баронесса. Даже самой неотесанной деревенщине пора бы уразуметь это. — Она надменно улыбнулась, слегка приподняв верхнюю губу. — А что касается ваших последних слов, то они еще раз доказывают, что Джонатан был прав, когда однажды назвал вас ублюдком. Вы действительно жестокий, бессердечный негодяй, который не преминет воспользоваться слабостью женщины, если та попадет в его руки.
— Ну и выражения! А я-то думал, в Англии все говорят красиво и изящно, — спокойно ответил Чане. Реплика баронессы доставила ему удовольствие, и он подумал, что спорить с ней так же интересно, как и целоваться, — причем намного менее опасно.
Фэнси глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нет, Чанс невыносим, подумала она, решив, что выиграть словесный бой ей вряд ли удастся. Он настолько самоуверен и спесив, что даже самые резкие слова не действуют на него.
— Мы в Англии обычно говорим то, что думаем, — решительно съязвила она, стараясь казаться холодной и неприступной, — и вполне можем назвать человека негодяем, если он того заслуживает.
Чанс насмешливо поднял брови:
— Но сначала вы назвали меня по-другому, графиня. Вы сказали, что я ублюдок.
— И я повторю это всем и каждому!
— Скажите, — Чанс устремил на нее веселый взгляд голубых глаз, — вы действительно так меня не любите?
— Не люблю? — переспросила Фэнси. — Пожалуй, это слишком мягко сказано — я ненавижу вас!
Чанс хотел что-то ответить, и Фэнси уже ждала, что с его уст вновь сорвется насмешка, но в этот момент, к ее несказанной радости, из-за деревьев показались Хью и Эллен. Судя по выражению их лиц, они слышали последние слова Фэнси. Почувствовав себя неловко, Фэнси улыбнулась.
— А, вот и вы, — радостно сказала она. — Вас так долго не было, что мы уже начали волноваться.
— Вот в чем дело. — Эллен поставила перед собой на землю небольшой чугунный котелок, доверху наполненный ягодами. — Мы хотели набрать побольше, вот и задержались. Знаешь, — она обернулась к Хью, и на ее лице появилась улыбка, — Хью сказал, что, когда они нас нашли, мы выглядели так, как будто побывали в гостях у медведя.
Напряжение начало спадать, и уже через несколько минут Чанс, Хью, Фэнси и Эллен сидели вокруг костра и завтракали. Поев, они начали собирать веши, чтобы отправиться в путь как можно раньше, пока не наступила жара.
Скоро все вошли в лес. Впереди всех двигался Чанс. Он шел довольно быстро, но, памятуя о том, что они с Хью не одни, часто устраивал привалы и незаметно пытался определить, на сколько еще может хватить Фэнси и Эллен. Несколько дней, проведенных в скитаниях и почти без еды, сделали свое дело, и сестры быстро уставали. В то же время они стремились не показывать, что им трудно, и Чанс вновь почувствовал к ним уважение. Хотя, подумал он с грустной улыбкой, баронесса ведь ясно сказала — она ненавидит его. Теперь они с Джонатаном будут всю оставшуюся жизнь обсуждать, какой он негодяй.
Чане немного замедлил шаг, и теперь впереди оказался Хью, за которым почти по пятам следовала Эллен. Фэнси тоже опередила Чанса, и он некоторое время наблюдал за ней сзади. Волосы Фэнси, заплетенные в длинную косу, почти достигали талии. При ходьбе коса слегка колыхалась, и Чанс был не в силах отвести от нее глаз. Какая очаровательная и опасная женщина, думал он. И как он ни сопротивлялся, она пленила его сердце.
К своему глубокому разочарованию, Чанс обнаружил, что воспоминания о поцелуе Фэнси не так легко выбросить из головы, а резкие слова и надменный тон баронессы не делали ее менее привлекательной. Даже говоря о своей ненависти, она продолжала оставаться для него заманчивой и желанной. Здесь, правда, был и иной мотив — Фэнси собиралась стать женой Джонатана. Вспоминая, что этот человек в свое время совратил его жену, Чанс думал, что вправе отплатить своему недругу тем же.