Возьми мое сердце

Басби Ширли

Фэнси нервно сглотнула, не веря, что Чанс воспринял ее предложение всерьез.

— Не знаю, — ответила она. — Это будет зависеть от того…

— Когда ты перестанешь ненавидеть меня, — перебил Чанс.

Фэнси кивнула.

— Пожалуй, мне придется ждать, по меньшей мере, лет десять, — произнес Чанс. — Но к сожалению, такой срок меня не устраивает. Терпеть больше месяца я не намерен. Итак, — продолжил он уже более жестко, — я даю тебе слово джентльмена, что в течение месяца не буду искать близости с тобой. Но спать мы будем вместе.

Фэнси

уже открыла рот, чтобы возмутиться, но Чанс остановил ее.

— Нет, — резко сказал он. — Больше я спорить не буду. Соглашаюсь принять твои условия на один месяц. Не требуй от меня большего; тогда я не соглашусь и на это.

Резкость, с которой говорил Чанс, вызвала у Фэнси негодование, и она с трудом удержалась, чтобы не сорваться. Все-таки она добилась желаемого — по крайней мере на некоторое время.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Значит, месяц.

— Но спать мы будем вместе, — повторил Чанс. Фэнси поморщилась, но спорить не рискнула. Чанс наверняка бы не уступил.

— Хорошо, я согласна.

Чанс кивнул.

— Тогда будем считать, что соглашение вступает в силу, — сказал он. — Теперь целый месяц…

Внезапно раздавшийся стук в дверь не дал ему договорить. Пробормотав проклятие, Чанс пошел открывать. Потратив некоторое время на поиски ключа, он подошел к двери и открыл ее.

— В чем дело? — спросил он, отступая на шаг и пытаясь разглядеть стоявшего перед ним человека.

— Если не ошибаюсь, вы звонили, сэр. — За дверью стояла Энн Клеммонс. Гостей на свадьбе оказалось очень много, и ей пришлось помогать обслуживать их. Сейчас она держала в руках большой серебряный поднос с завтраком. Резкие слова Чанса испугали ее, и она смотрела на него робко и неуверенно.

Увидев служанку, Чанс улыбнулся.

— Извините, — сказал он, отступая на шаг и впуская Энн в комнату. — Я совсем забыл. Пожалуйста, заходите. Поставьте поднос вот сюда, на столик.

Наклонившись, чтобы поставить поднос, Энн опустила голову, и ее взгляд упал на босые ноги Чанса. Заметив, что на правой ноге у Чанса шесть пальцев, она вскрикнула и уронила поднос.

— Господи, — тихо прошептала она, широко раскрыв глаза и глядя на Чанса так, будто он был дьяволом во плоти. — Я всегда боялась этого — он жив!

Глава 15

Закрыв рот рукой, Энн выбежала из комнаты. Проводив ее удивленным взглядом, Чанс посмотрел на лежавшую на полу посуду, покачал головой и закрыл дверь.

— Творится что-то странное, — пробормотал он, оборачиваясь к Фэнси. — Мало того, что со мной препирается жена, пожилые женщины шарахаются, едва услышав мой голос. Хотя, — с усмешкой добавил он, — Энн всегда смотрела на меня как на чудовище.

— По-моему, это глупости, — заметила Фэнси, еще не успевшая прийти в себя после их разговора. — Не надо было так кричать на нее, когда ты открывал дверь. Естественно, она перепугалась.

— Она перепугалась не тогда, когда я открыл дверь, — возразил Чанс, — а немного погодя… — Он опустил голову, ища глазами предмет, который мог привести

Энн в такой ужас, а затем проследил весь ее путь, начиная от двери. Но ничего необычного — за исключением, правда, валявшихся на полу подноса и посуды — обнаружить не удалось. Чанс нахмурился, пытаясь понять, что могло броситься Энн в глаза. Оглядев комнату еще раз, он внезапно посмотрел себе на ноги.

То, что на правой ноге у Чанса было шесть пальцев, никогда не беспокоило его. Босым его никто не видел, и он даже начал забывать о своем уродстве. Энн, наверное, перепугалась, увидев его ноги. Немало суеверных людей вокруг считали шестой палец на ноге дьявольской отметиной. Да, скорее всего Энн так и подумала, решил он, и окончательно убедилась, что он — исчадие ада.

Довольный тем, что ситуация наконец-то прояснилась, Чанс отошел от двери и снова вызвал слугу.

— Надеюсь, нам сегодня все-таки удастся позавтракать, — сказал он, дергая за шнурок.

— Если, конечно, ты снова не напугаешь служанку, — заметила Фэнси.

— Вообще-то у меня нет такой привычки — пугать служанок, приносящих завтрак, — с улыбкой ответил Чанс, — но чтобы быть уверенным, что больше никакого инцидента не произойдет, я, пожалуй, прикрою то, что привело Энн в такой ужас.

Он надел лежавшие рядом с кроватью комнатные туфли. — Энн поразил вид твоих ног? — недоверчиво спросила Фэнси.

— Да, я понимаю, тебя это удивляет, — спокойно ответил Чанс. — Но дело не в самих ногах. Энн перепугалась потому, что увидела на одной из них шесть пальцев.

— Шесть пальцев? — переспросила Фэнси, охваченная любопытством. — У тебя шесть пальцев на ноге?

Чанс неохотно снял туфлю и показал Фэнси стопу правой ноги.

— Боже мой! — воскликнула Фэнси, не в силах сдержать смеха. — Действительно шесть! А я и не заметила!

— Вероятно, тебя больше интересовали другие части моего тела, — съязвил Чанс.

В то время как Чанс и Фэнси оживленно беседовали в спальне, Энн с побелевшим от ужаса лицом мчалась в комнату Констанции. Констанция уже проснулась и, когда Энн появилась в дверях, допивала вторую чашку кофе.

— Там… там… — залепетала Энн, широко раскрывая глаза. — Я всегда боялась этого — он жив!

— В чем дело, Энн? — Констанция сердито покосилась на служанку, находясь после свадьбы не в самом лучшем расположении духа. — Кто жив?

— Чанс Уокер! — задыхаясь от волнения, ответила Энн.

— Конечно, жив, — раздраженно произнесла Констанция. — Вчера даже женился.

— Нет, совсем не это… — Энн запнулась, осознав, что стоит на краю пропасти. О той ночи, когда близнецы, одним из которых был Чанс, появились на свет, она никогда никому не рассказывала. Тогда, оставив плачущего младенца на утесе, она стремглав бросилась к усадьбе и на вопрос Констанции о том, выполнила ли она ее приказание, лишь коротко кивнула. Ужас пережитого все еще довлел над Энн; кроме того, ей не хотелось признаваться, что, заметив свет фонаря, она положила ребенка на землю и убежала.