Возмутитель спокойствия
Шрифт:
Я кивнул. Но меня все ещё терзали сомнения.
Чип же стоял на своем.
— Ну так как, Джо? Что тебе не нравится? Если тебя не устраивает мой план, то давай, предложи что-нибудь получше! Но только поспеши. А то в этом городишке к персоне бедного Шефа проявляется слишком много нездорового интереса. Его здесь готовы обвинить во всех смертных грехах, от грабежей до краж собак, чего за ним в жизни не водилось. Взять хотя бы вон ту толпу парней посреди улицы. Толкутся гурьбой, словно выводок цыплят на морозе, и рассказывают о Уотерсе разные небылицы. Для такого захолустного городишки, как этот, публичная
— Нужно дождаться Ньюболда, — сказал я.
— Ждать не имеет смысла, — вздохнул мальчишка. — Увидев девчонку, он потерял рассудок и пребывает в полной прострации. Она тоже забыла обо всем на свете от радости, что Ньюболд приехал в город. Кстати, а как это он решился оставить без присмотра свой любимый пресс?
— Никакого пресса больше нет, — сказал я. — Перед тем, как отправиться в город, босс поджег его.
— Поджег? — воскликнул Чип. — Он спалил пресс? Ну зачем же он так… Такой был хороший старенький пресс. Просто к нему нужно было относиться с пониманием, только и всего. Иногда, конечно, с этим «Маленьким гигантом» и повозиться приходилось, но все равно он выдавал отличнейшие тюки и был таким простым и удобным в обращении. Вещица, конечно, довольно хрупкая, но в хозяйстве совершенно незаменимая.
Он прямо-таки негодовал.
Чип продолжал упорствовать, требуя, чтобы я предложил новый план или хотя бы высказал свои собственные соображения, когда по улице мимо нас прошел какой-то человек, поспешно направившийся прямиком к тюрьме.
В тот же самый момент откуда-то со стороны отеля раздались крики и улюлюканье, и взглянув в ту сторону, мы увидели, как из темноты на освещенную часть улицы высыпало примерно два десятка вооруженных мужчин!
И тут я был вынужден признать, что мальчишка, пожалуй, был прав. Эти мошенники и в самом деле собрались устроить самосуд. От одной только мысли об этом у меня перехватило дыхание, словно меня окатили ушатом ледяной воды.
— Идем — да скорее же! — взмолился Чип, увлекая меня за собой.
Я плохо соображал, что происходит, но все же поплелся за ним. В это же самое время силуэт высокого человека с размашистой походкой решительно взошел на крыльцо тюрьмы и забарабанил кулаком в дверь.
— Господи Иисусе, — прошептал Чип, — а это, случайно, не Ньюболд?
Я остановился и вгляделся в темноту.
— Не может быть, — сказал я. — Ведь у него даже маски нет на лице. Он не стал бы вот так открыто врываться в тюрьму, не закрыв лица!
— Не стал бы? — взволнованно переспросил Чип. — Я знаю случаи, когда мужики, перебрав виски, откалывали и не такие номера. А любовь опьяняет похлеще всякой выпивки! Это Ньюболд!
Это и в самом деле был Ньюболд. Я узнал его по сутулым плечам и по тому, как он размахивал руками.
Дверь тюрьмы слегка приоткрывалась; и затем Ньюболд одним мощным рывком распахнул её настежь и исчез в темноте дверного проема. До нашего слуха донесся приглушенный вопль.
Чип опрометью бросился навстречу опасности, и мне пришлось последовать за ним, изо всех сил стараясь удержать в груди рвущееся наружу сердце, бешено колотившееся где-то у самого горла.
Мы оказались у дверей тюрьмы, когда толпа
Ворвавшись в тюрьму, мы с Чипом оказались в кромешной темноте. На полу происходила какая-то возня, и время от времени из темноты доносились сдавленные ругательства, так что определить, что же все-таки там происходит, было можно лишь на ощупь.
Глава 16
Я замер в нерешительности, но Чип не растерялся. Он просто нырнул в темноту на полу, словно в воду, и я услышал приглушенный голос Ньюболда, ворчливо приветствовавший его.
Очевидно, Чип уже активно ему помогал.
Я чиркнул спичкой, и её дрожащий огонек на мгновение выхватил из темноты тюремщика, который, если верить Чипу, был законченным дураком и негодяем. Теперь на его бульдожьем лице красовалось несколько кровоточащих шрамов, и подобно разъяренному бульдогу он пытался достать зубами своих обидчиков, так как руки были надежно скручены у него за спиной.
Ньюболд его держал, а Чип угрожающе наставлял на него пистолет, но тюремщик держался бесстрашно, как самый настоящий герой. Скорее всего, Чип знал заранее, что так оно и будет, а историю об идиоте-тюремщике придумал нарочно, чтобы вселить в меня уверенность.
По полу с грохотом каталась лампа, я поднял её и зажег. В то же самое время тюрьму огласил радостный вопль, изданный нескладным хором из полудюжины голосов.
Дело в том, что Уотерс был не единственным заключенным, и теперь остальные сидельцы тоже заметно оживились, пробуя голос, словно петухи, решившие, будто утро уже наступило.
Разыскав веревку, Ньюболд старательно связал тюремщику руки за спиной и уложил его на пол лицом вниз.
— Глаза закрыть. Головы не поворачивать, — приказал Ньюболд. — Или тебе не жить! — Он подал мне знак.
Я склонился над охранник и ткнул ему в затылок дулом своего револьвера.
— Послушай, кореш, — искренне сказал я. — Ты не думай, ведь мне и выстрелить недолго. Если только попробуешь повернуть голову, чтобы поглазеть на меня или на остальных, я просто вышибу тебе мозги.
Зрелище было поистине незабываемое. Честное слово, никогда в жизни я не видел столь ярко выраженного бойцовского инстинкта, так как даже лежа на полу он поскуливал и хрипел, словно рвущийся в драку пес, которого удерживают на коротком поводке. Так что я продолжал тихо разговаривать с ним, время от времени напоминая тычками дула о том, что в руке у меня пистолет.
Все это время он скрипел зубами, и на его плечах перекатывались бугры железных мышц. Он ругался и хрипел, и снова ругался. Его била дрожь от непреодолимого желания вскочить на ноги и снова броситься в драку. Не удивительно, что этот парень открыл дверь тюрьмы по первому же требованию. Ему было решительно наплевать на то, поджидает ли его на пороге опасность или нет. А чего бояться-то? Он бы и сам не отказался нарваться на неприятности; к тому же, чем больше непрятностей, тем интереснее!