Вознесение Габриеля
Шрифт:
После долгого стояния под горячим душем (стоя там, она мечтала о губах Габриеля и вызывала в памяти прежние, загнанные вглубь воспоминания об их совместных купаниях) Джулия почувствовала себя значительно лучше. Если к ее ощущениям и примешивалась печальная нота, то совсем маленькая. Она быстро написала Рейчел электронное письмо, сообщив, что Габриель вернулся и клялся ей в своей любви. Через час зазвонил ее мобильник. Джулия решила, что звонит Рейчел, но, как ни странно, звонок исходил от Данте Алигьери.
— Как ты спала? — весело спросил Габриель.
— Хорошо.
Он помолчал.
— Не столь хорошо, как всегда. Сносно.
Джулия засмеялась. Это был профессор Эмерсон, которого она помнила.
— Я хочу показать тебе свой дом, — продолжал Габриель.
— Прямо сейчас?
— Сегодня, если ты не против.
Чувствовалось, он боялся услышать ее отказ.
— И где он находится?
— На Фостер-плейс, неподалеку от дома Лонгфелло. Оттуда идеально добираться до Гарварда, но не слишком удобно — до Бостонского университета.
Ответ озадачил Джулию.
— Зачем тогда ты покупал дом в таком месте?
Габриель прочистил горло.
— Я думал… я надеялся… — Он напряженно подыскивал верные слова. — Дом небольшой, но к нему примыкает красивый сад. Я хотел бы знать твое мнение. — Он вновь принялся кашлять. Джулия могла поклясться, что слышит, как Габриель тянет себя за воротник рубашки. — Конечно, я всегда могу перебраться в другое место.
Джулия ограничилась междометиями, не зная, чем ответить на его слова.
— Раз ты хорошо выспалась, может, согласишься немного поговорить со мной?
Джулия не помнила, чтобы Габриель так нервничал.
— Я согласна, но о подобных вещах не говорят по телефону.
— Мне нужно побывать в кампусе, посмотреть мой новый кабинет. Я долго не задержусь.
— Можно и не спешить.
— Нет, лучше поспешить, — возбужденно возразил Габриель.
— Я могла бы приехать и попозже, — тяжело вздохнула Джулия.
— Тогда давай вместе пообедаем. Я заеду за тобой в половине седьмого.
— Я возьму такси.
Возникла неловкая пауза, которую Джулия нарушила, сказав, что ей пора идти по делам.
— Что ж, если желаешь ехать на такси, это твоя прерогатива, — сухо ответил Габриель.
— Во время нашего разговора я постараюсь сохранить непредвзятость суждений и прошу тебя сделать то же самое, — примирительным тоном произнесла Джулия.
Габриелю показалось, что его надежды висят буквально на волоске. Шансов добиться ее прощения у него было очень мало. Но даже если Джулия и простит его, ему будет не отделаться от мучительного призрака ревности. Габриель не знал, как он себя поведет, если она вдруг признается, что в самые тяжелые и горестные дни Пол поддержал ее и она была близка с этим увальнем.
Проклятый «трахатель ангелов»!
— Естественно, я это сделаю, — напряженным тоном пообещал Габриель.
— Твой звонок меня удивил. А почему же ты не звонил мне раньше, после исчезновения?
— Долго рассказывать, — буркнул он.
— Не сомневаюсь. До вечера.
Она отключилась, раздумывая над тем, какие откровения ожидают ее нынешним вечером.
Новый
Габриель прислал ей электронное письмо с адресом дома и объяснениями, как туда добираться. В письме была ссылка на сайт риелторской компании. В числе прочих домов Джулия нашла и купленный Габриелем. За дом просили более миллиона долларов. Построен он был еще до Второй мировой войны. В двадцатые годы здесь селились итальянские иммигранты, строившие скромные трехкомнатные дома. Нынче же здесь обитали яппи из семей финансовой элиты, гарвардские профессора и Габриель.
Глядя на опрятный, непритязательный дом, Джулия удивленно покачала головой. «За миллион долларов на Гарвард-сквер можно купить только это», — подумала она.
Она приготовилась постучать в дверь, но увидела записку, написанную рукой Габриеля.
Джулианна!
Жду тебя в саду
Джулия вздохнула, словно предвидя, что сегодня предстоит очень и очень трудный вечер. Она прошла вдоль боковой стены дома, но, когда завернула за угол, была удивлена открывшимся зрелищем.
В саду росли цветы и кустарники, какие-то травы, похожие на водоросли, и аккуратно подстриженный самшит. В самом центре располагалось сооружение, напоминавшее шатер султана из восточных сказок. Справа от него, окруженный зеленью, журчал фонтан в виде мраморной статуи Венеры. Вода фонтана изливалась в небольшой пруд, где плавали белые и красные карпы кои.
Джулия подошла к шатру. Ей хотелось заглянуть внутрь. Увиденное отозвалось в ней душевной болью.
Там стояла низкая квадратная кровать, точь-в-точь напоминавшая футон на террасе флорентийского гостиничного номера, в котором они останавливались с Габриелем. Того роскошного многокомнатного номера, где Джулия лишилась невинности, проведя с ним свою первую ночь. Ей вспомнилась терраса, где Габриель кормил ее клубникой и шоколадом и где они танцевали под песню Дайаны Кролл, а сверху на них глядело тосканское небо. А на следующее утро на футоне они снова занялись любовью. Габриель попытался воссоздать обстановку той террасы, вплоть до цвета постельного белья.
Непонятно, откуда в шатер проникал голос Фрэнка Синатры. На ровном огнестойком полу стояло множество высоких толстых свечей, а сверху, с крестообразных проволочных растяжек, спускались изящные светильники в марокканском стиле.
Шатер непостижимо соединял в себе Флоренцию, яблоневый сад и мир сказок «Тысячи и одной ночи». К несчастью для Габриеля, этот экстравагантный жест вызывал вопрос: если он настолько изобретателен, что сумел на небольшом пространстве сада воссоздать обстановку марокканского караван-сарая, почему несколько месяцев назад ему не хватило изобретательности сообщить Джулии, что он исчезает лишь на время и непременно вернется?