Вознесение
Шрифт:
– Мы об этом позаботились, – сказал Роланд, передавая Дэниелу связку ключей от машины.
– Как вы об этом позаботились? – спросила Люс. – Мой папа однажды позвонил в полицию, когда я на полчаса опоздала из школы…
– Не волнуйся, малышка, – сказал Роланд. – Мы прикрыли тебя. Тебе нужно просто быстренько переодеться. – Он показал на рюкзак в кресле-качалке у двери. – Гэбби принесла твои вещи.
– Эм, спасибо, – сказала она, смутившись. – Где сама Гэбби?
Где были все остальные? Прошлой ночью домик был полон людей, казался
Деревянный пол казался грубым под ее босыми ногами.
Она опустила взгляд и поняла, что на ней все еще надето белое тесное платье из Египта и ее последней жизни, в которой она побывала через вестник. Билл заставил надеть это.
Нет, не Билл. Люцифер. Он одобрительно ухмыльнулся, когда она засовывала звездную стрелу за пояс, раздумывая о том, каким способом он советовал ей уничтожить свою душу.
Никогда, никогда, никогда. У Люс было слишком много причин для жизни.
Внутри зеленого рюкзака, который она брала с собой в летний лагерь, Люс нашла свою любимую пижаму – аккуратно сложенный красно-белый фланелевый костюм, а снизу лежали подходящие белые тапочки.
– Но уже утро, – сказала Люс. – Для чего мне пижама? – Дэниел снова обменялся взглядом с Роландом, на этот раз стараясь не рассмеяться.
– Просто доверься нам, – сказал Роланд.
Одевшись, Люс вышла следом за Дэниелом из домика, прячась от ветра за его широкой спиной, пока они шли по каменистому берегу к воде.
Крошечный остров рядом с Тайби был примерно в миле от побережья Саванны. Роланд пообещал, что на другом берегу будет ждать машина.
Крылья Дэниела были спрятаны, но он будто почувствовал, что она смотрит в то место у него на спине, из которого они раскрываются.
– Когда разберемся с этим, полетим куда угодно, чтобы остановить Люцифера. А до этого момента лучше оставаться на земле.
– Ладно, – ответила Люс.
– Наперегонки на ту сторону?
Ее выдох превратился в облачко пара в морозном воздухе.
– Ты знаешь, я смогу победить тебя.
– Твоя правда. – Он обвил рукой ее талию, чтобы согреть. – Возможно, тогда нам лучше взять лодку. Чтобы не задеть мое раздутое самомнение.
Она наблюдала за тем, как он отвязывает от причала маленькую железную лодку. Легкое сияние воды напомнило ей тот день, когда они наперегонки поплыли через тайное озеро в «Мече и Кресте». Его кожа блестела, когда они остановились передохнуть на плоском выступе скалы в середине пути и лежали на горячем от солнца камне, позволяя дневной жаре высушить их тела. Тогда они были едва знакомы – она не знала, что он ангел, и все равно была отчаянно влюблена в него.
– Мы плавали вместе и в моей жизни на Таити, так ведь? – спросила она, с удивлением вспомнив еще один раз, когда волосы Дэниела сияли от воды.
Дэниел уставился на нее, и она подумала, как много значило для него наконец иметь возможность поделиться некоторыми воспоминаниями об их прошлом. Он казался очень растроганным, Люс даже подумала, что он прослезится.
Вместо этого он нежно поцеловал ее в лоб и сказал:
– Тогда ты тоже постоянно обгоняла меня, Лулу. Они особо не разговаривали, пока Дэниел греб.
Люс было достаточно наблюдать за тем, как двигались его напряженные мышцы с каждым гребком, слушать, как весла опускаются в воду и поднимаются обратно, и вдыхать соленый воздух океана. Солнце вставало у нее над головой, согревая затылок, но это не помешало мурашкам пробежать по ее спине, когда они приблизились к материку и Люс смогла разглядеть берег.
Она мгновенно узнала белый «Таурус 1193».
– Что не так? – Дэниел заметил, как напряглась Люс, когда лодка коснулась берега. – А, это.
Он был спокоен, выпрыгивая из лодки и протягивая руку Люс. В воздухе пахло сырой землей от рыхлой почвы под ногами. Это напомнило Люс, как в детстве она бегала по осенним лесам Джорджии в поисках приключений и пыталась где-нибудь напакостить.
– Это не то, о чем ты думаешь, – сказал Дэниел. – Когда София сбежала из «Меча и Креста» после… – Люс вздрогнула в ожидании, надеясь, что Дэниел не скажет «после того, как она убила Пенни», – после того, как мы узнали, кто она в действительности, ангелы конфисковали ее машину. – Выражение его лица стало жестче. – Она должна нам намного больше этого.
Люс подумала о бледном лице Пенн, когда жизнь вытекала из нее.
– Где теперь София?
Дэниел покачал головой.
– Не знаю. Но боюсь, что вскоре это выяснится. У меня есть предчувствие, что она подпортит наши планы. – Он вытащил ключи из кармана и вставил один из них в пассажирскую дверь.
– Но тебе не нужно об этом беспокоиться прямо сейчас.
Люс взглянула на него, опустившись на серое тканевое сиденье.
– А о чем мне беспокоиться прямо сейчас? – Дэниел повернул ключ зажигания, и машина, вздрогнув, ожила. В последний раз, когда Люс была на этом сиденье, она волновалась из-за того, что они остались наедине. Это была первая ночь, когда они поцеловались, – по крайней мере, так она думала тогда.
Люс пристегивала ремень, когда почувствовала, что Дэниел коснулся ее пальцев.
– Не забывай, – мягко сказал он и потянулся застегнуть ей ремень, задержавшись на ее руке чуть дольше обычного. – Нам придется схитрить. – Он поцеловал ее в щеку, а потом дал задний ход и выехал из сырой рощи на узкую асфальтовую дорогу в две полосы. Там никого не было, кроме них.
– Дэниел? – снова спросила Люсинда. – О чем еще мне нужно волноваться?
Он бросил взгляд на пижаму Люс.
– Насколько хорошо ты притворяешься больной?