Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века
Шрифт:
Главные лестницы украшались скульптурами, а все административные и парадные помещения оформлялись различным лепным убранством.
Общая стоимость художественных работ по смете была исчислена Захаровым в 268 834 рубля.
К выполнению статуй и лепки были привлечены крупнейшие скульпторы России. Захаров считал, что «украшения на фасаде должны быть сделаны изящнейше и самыми опытными мастерами».
23 августа 1811 г. Захаров в рапорте с описанием и сметой всех скульптурных работ обещал «строгое наблюдение за производством сих работ и при счете в оных не упустить из виду сохранение казенной
Спустя несколько дней он умер, оставив лишь эскизы фигур и их описание, но замысел Захарова проводился после его смерти достаточно твердо помощниками.
В сентябре 1811 г. крупнейшие русские скульпторы-академики Ф. Ф. Щедрин, В. И. Демут-Малиновский, С. С. Пименов и А. А. Анисимов берутся за изваяние фигур из пудожского камня.
Федор Федорович Щедрин — первоклассный русский скульптор. Он учился в Академии художеств и совершенствовался в Италии и Париже. Его высоко ценила Екатерина II, которая писала о нем своему заграничному корреспонденту Гримму: «Да благословит бог таланты господина Щедрина».
Щедрин прославился статуей Венеры, фигурами для фонтанов Большого Грота в Петродворце и особенно работами для Адмиралтейства. «Человек прямой, услужливый, скромный и характера мягкого и любящего», — как рассказывает о Щедрине Реймерс, — создал ряд произведений, обогативших славу русского искусства и украсивших достойное им здание Адмиралтейства.
Профессор В. Я. Курбатов, посвятивший всю свою жизнь изучению Петербурга, говорит о четырех воинах в древних одеяниях, сидящих на парапете башни: «Едва ли за всю историю искусства можно найти что-нибудь равное по красоте силуэтам воинов на фоне темной петербургской лазури. Даже пышно развевающиеся одеяния святых на лютеранском соборе менее эффектны, чем эти одинокие классично-спокойные фигуры».
Щедрин к осени 1812 г. выполнил большую часть из 28 статуй, предназначенных для установки над колоннадой башни и фигуры весенних, осенних и зимних месяцев для фронтонов. Позднее фигуры на башне были заменены пустотелыми из битой меди.
Наконец, им же исполнены модели Тритона и Горгоны для замковых камней, и Нептуна с Амфитридой.
Степан Степанович Пименов известен своими скульптурами, украшающими здания Петербурга: группа «Геркулес» и «Антей» у портика Горного института, воинственная фигура св. Владимира у Казанского собора и, наконец, лирическое изваяние скорбящей женщины в памятнике князю М. М. Голицыну. Им же создана фигура Славы на колеснице — на арке Главного штаба.
Для Адмиралтейства к 1812 г. Пименов высек из камня фигуры: Огонь, Лето и Воздух—для башенной колоннады, Азию и Америку — к Невским павильонам, «Неву» и «Днепр» для установки у левого портика главного фасада.
Василий Иванович Демут-Малиновский создал много прекрасных произведений, из которых наибольшей популярностью пользуются группа у Горного института — «Похищение Прозерпины», прекрасно сочетающаяся с пименовским Геркулесом по другую сторону портика, громадная статуя св. Андрея для Казанского собора, воины и арматура со щитами на арке Главного штаба, часть статуй на фасаде Публичной библиотеки и ряд других.
Для Адмиралтейства Демут-Малиновский выполнил колоссальные скульптуры «Европа» и статуи «Енисея», «Лены» и трех летних месяцев (июнь,
Наконец, четвертый сотоварищ славной группы русских скульпторов — Артемий Анисимович Анисимов. Одно из его произведений—барельеф «Сретения иконы Божьей Матери» на Казанском соборе — достаточно известно. Им выполнены для Адмиралтейства громадная статуя «Африка» для одного из Невских павильонов и две лежащие фигуры рек «Волга» и «Дон» к восточному портику Главного фасада.
К сожалению, все скульптуры Пименова, Демут-Малиновского и Анисимова для Адмиралтейства были уничтожены в 1860 г. Поводом этому явилось утверждение в Адмиралтействе постоянного собора, первоначально размещенного только временно, на период строительства Исаакиевского собора.
В связи с этим главный священник Армии и Флота В. И. Кутневич писал 5 октября 1854 г…в своем рапорте:
«Над собором нет креста, а вместо него наверху собора поставлена статуя, принадлежащая к языческой мифологии, а также при входе в церковные сени помещены две колоссальные статуи из той же мифологии, что служит предметом осуждения для входящих в церковь.. . долгом поставляю сообщить о сем Инспекторскому Департаменту Морского Министерства и всепокорнейше просить: не признает ли он возможным снять над собором и при входе в оный мифологические изображения и дозволить над собором поставить животворящий крест. ..»
Александр II в связи с этим вопросом повелел: «Нижние статуи, что у входа, можно снять, представить рисунок фасада в теперешнем его виде. Составить проект средней статуи, чтобы держала крест в руке».
В это же время выяснилось, что не только статуи у подъезда собора, но и у других портиков пришли в ветхость и требовали серьезной реставрации. И вновь чиновничья инициатива не о реставрации, а о снятии вообще всех статуй с Адмиралтейства была поддержана царем, который в апреле 1860 г. начертал свое решение: «Высочайше разрешено: все статуи снять, кроме находившихся у центральной части здания и около шпица и против фронтона Адмиралтейского собора. Вместо центральной статуи поставить Крест на шаре».
Скорбная для города утрата двадцати двух каменных изваяний, являвшихся неотъемлемой частью архитектуры фасада Адмиралтейства, не опечалила чиновничий мир Морского и Духовного департаментов. Наоборот, здесь удовлетворились той мелкой экономией, которая получилась от продажи за 24 рубля 35 коп. металлических креплений: скоб и пиронов, и пудожского камня — лома от разрушенных статуй. Так что первоначальный расход на уничтожение художественных уникальных произведений, выразившийся в 45 руб. 30 коп. был уменьшен более чем вдвое.
Захаров нарочно выбирал пудожский камень для скульптур, чтобы они дольше сохранились, но их безжалостно уничтожили спустя 50 лет после создания.
Следует вспомнить, что вопрос о фигурах на фасаде церкви, переведенной под крышу западного портика главного фасада, возник еще в последние годы строительства Адмиралтейства, в 1820 г. Тогда было вынесено решение Адмиралтейств-коллегии: «Наружный фасад Адмиралтейства украсить соответствующими церкви принадлежностями», а «те статуи, кои поставлены на фронтоне и у входа в двери, не могут уже иметь тут приличия».