Возраст любви
Шрифт:
— Правда? — обрадовалась девочка, но тут же печально вздохнула:
— А тебе так и не пришлось в нем венчаться?
— Почему же, малышка, я привезла его в Аберфро. Но у меня хороший муж, а это важнее всех в мире драгоценностей, как уже поняла Майя и когда-нибудь поймешь ты тоже.
В дверь постучали, и Дилис звонко протараторила:
— Господин велел старшей и младшей спуститься в зал. Сейчас он придет за невестой.
Прежде чем выйти из комнаты, сестры обняли и расцеловали Майю. Увидев, как они входят в зал, Мирин отправился за невестой и обнаружил, что та плачет навзрыд.
— Что стряслось, дочка? — переполошился он. —
— А вдруг я ошиблась? — всхлипнула Майя, бросившись в объятия отца. — Вдруг поступила не правильно?
Мирин сжал плечи девушки.
— Перестань плакать, не то зальешь слезами мой лучший котт! В чем дело? Ты разлюбила его? — спросил он, отстранив ее.
— Не-е-ет, — громко прорыдала Майя. — Не могу представить себя замужем за другим!
— Ну почему вас, женщин, так трудно понять? — пробормотал лорд Дракон. — Дочка, Лорд Озера, вся семья и гости ждут внизу. Либо ты выходишь за этого человека, либо нет, но решай немедленно!
Испуганная грозным голосом отца, Майя судорожно вскинула голову, вздохнула и, вытирая лицо, недоумевающе протянула:
— Ну, конечно, отец, я выйду за Эмриса. За кого еще мне выходить?!.
Мирин выругался себе под нос, произнося слова, ранее Майей не слышанные. Собственно говоря, она даже не поняла, что он имел в виду. На левом виске Мирина вздулась толстая жилка, но ожидаемой бури не произошло.
— Хорошо, девочка, пойдем, — процедил он сквозь стиснутые зубы и проводил дочь в зал, украшенный сосновыми ветвями и поздними цветами из сада. Утро было дождливым, но зажженные повсюду свечи бросали теплые отблески на стены и пол. Отец Кевин из Эверли уже ожидал невесту, и лорд Дракон неохотно вручил свою дочь Лорду Озера. Пара встала перед священником и произнесла брачные обеты. Аргел, стоявшая между мужем и сыном, шумно всхлипывала. Позади нее Горауин и Исбел с дочерьми, а также гости молча наблюдали, как вершится обряд. Когда отец Кевин провозгласил Майю и Эмриса мужем и женой, раздались приветственные крики.
Слуги принялись поспешно вносить блюда с праздничной едой: яйца в сливочном соусе с травами, свежую форель на ложе из кресс-салата, жареный бекон, овсянку с сушеными яблоками, медом и густыми сливками, мягкие караваи, сладкое масло, яблочный джем и твердый сыр. Последним блюдом были яблоки, запеченные с сахаром и корицей и плававшие в сливках. Вино, октябрьский эль и хмельной мед лились рекой. Был даже кувшин сладкого сидра.
За новобрачных было произнесено множество тостов. Сестры развлекали гостей своей игрой на музыкальных инструментах, а Бринн пел песни высоким мелодичным голосом. Днем подали обед, состоявший из жареного вепря, оленины, баранины, уток с хрустящей корочкой в сливовом соусе, латук, варенный в белом вине, жаркое из кролика с луком и морковью, масло и сыр. Вина, эля, меда и сидра по-прежнему было много, и гости и родственники желали счастья молодоженам.
Уже в сумерках слуги поставили на стол груши, тушенные в вине, и хрустящие сахарные вафли. Собравшихся разморило от доброй еды и питья. Лорд Мортимер уснул прямо у камина. Мирин играл в шахматы с Рисом, остальные мужчины бросали кости. Никто не заметил, что Аргел вместе с женщинами потихоньку проводила невесту наверх, в спальню для гостей. Там они сняли с нее чудесный свадебный наряд и аккуратно уложили в сундук, стоявший у изножья кровати. За платьем последовала камиза. Оставшись обнаженной, невеста умылась и почистила зубы.
— Ложись в постель, дочь моя, — скомандовала Аргел. — Если тебе нечего спросить, мы оставим тебя дожидаться мужа.
— Моя сестра все объяснила, матушка, — вежливо ответила Майя.
Женщины расцеловали ее и, еще раз пожелав безмятежной жизни, спустились вниз. Майя немедленно села. Остается надеяться, что утром на простыне останется такое же большое пятно крови, как у Аверил. Впрочем, чего ей бояться? Ведь она до сих пор не знала мужчин!
Она вспомнила, как мужчины привели к Аверил совершенно голого Риса. Неужели и сегодня будет то же самое?
Но тут, к ее удивлению, дверь распахнулась, и в спальню тихо ступил муж. Прежде всего он задвинул засов и только потом подошел к кровати и поцеловал руки жены.
— Я рада, что мужчины не раздели тебя, — тихо призналась она.
— Те, кто не спит, увлеклись игрой. Они даже не видели, как я ушел. Я подождал, пока твоя мать вернется в зал, и поднялся сюда. А теперь, любовь моя, пойми, что я редко пользуюсь своим волшебным даром, но сегодня, с твоего разрешения, хочу сделать исключение.
— О чем ты, господин мой Эмрис?
— Эта комната мала, и очаг плохо греет в такую холодную осеннюю ночь. Та комната, в которой отныне мы будем спать, просторна и тепла. Не хочу оскорбить твою семью, но предпочел бы провести нашу брачную ночь в Иль-дю-Лаке, любимая. Только если ты этого захочешь.
— И там мы тоже будем одни?
— Да. Никто не услышит наших стонов наслаждения.
— Значит, ты уверен, что нас ждет наслаждение? — нежно поддразнила она, сияя изумрудными глазами.
Он снова кивнул и медленно раздвинул губы в улыбке.
— Абсолютно уверен, любимая.
— И никто нас не хватится?
— Никто не тревожит молодоженов в брачную ночь, и обещаю, что завтра мы проснемся в этой постели.
— Тогда отнеси меня домой, господин мой Эмрис, и научи, что это такое — быть женщиной, — попросила Майя, закрывая глаза.
— Не бойся, дорогая, — прошептал Эмрис и, обняв жену, резко провел рукой сверху вниз. Голова Майи на мгновение закружилась, но тут же послышался его голос:
— Мы дома, любимая.
Майя открыла глаза и увидела, что находится в прекрасной просторной комнате с большим очагом, где вовсю полыхало пламя. Постель, на которой она лежала, была сделана из дуба с резными изображениями цветов, зверей и вьющихся лоз. С балдахина спускались занавеси из темно-зеленого бархата. И хотя в ее родных местах шел дождь, здесь в водах озера отражалась луна. На мягких подушках красовались шелковые наволочки. Вышитое шелковое одеяло, тоже набитое пухом, было легким как перышко. Простыни пахли лавандой.
— Да, здесь куда, лучше, — кивнула она.
— И никто нас не услышит, — повторил он, целуя ее ушко.
Майя вздрогнула.
— Если ты намерен и дальше так продолжать, любимый, тебе лучше тоже раздеться, — шепнула она.
Эмрис расплылся в улыбке и принялся скидывать одежду.
— Моя магия не пугает тебя, Майя?
— Ничуть. Разве весь Уэльс не пронизан волшебством? Мы оба выросли в этом окружении.
— Но я пользуюсь своими чарами и знаю больше, чем многие люди.
— Ты любишь меня, а я — тебя. До остального мне нет дела, — возразила Майя. — Скажи, не можем ли мы завтра перенестись из «Драконьего логова» точно так же, как сегодня, вместо того чтобы скакать два дня? Мне так бы хотелось этого!