Возраст – преимущество
Шрифт:
– Ты сказал, что решил сбежать и доложить, зачем?
Он идиот? Я ждал, что он сам догадается и решит принять меры, а так мне придется к этому подводить еще ближе.
– Есть надежда уничтожить отряд и взять кого-то живым, впоследствии пленные дадут информацию по основному отряду.
В этот момент в кабинете появился еще один хрен в нацистской форме и полковничьих погонах. Лицо такое хитрое, живенькое, глаза бегают. Выпирающий вперед подбородок, ощущение, что первым, что он сделает сейчас, будет плевок в мою сторону.
– Я слышал, Дюррер, что принес тебе твой агент, нужно обязательно уничтожить этот отряд большевиков, они действуют абсолютно безнаказанно, от нас ждут результата. Запомните, пленные тоже очень необходимы, в гестапо давно ждут и жаждут пообщаться. В городе действует целая шайка подпольщиков, а тут появился
– Я буду лично руководить этой операцией, – козырнул майор полковнику и перевел взгляд на меня. – А ты, пойдешь со мной в первом ряду, боец!
Ну, прорвало, наконец, вон, как он загорелся, хрен потушишь, ну ничего, это даже хорошо.
Майор развернул активную деятельность, тут же выяснилось, что жандармский батальон растащили по разным местам, и собирать группу охотников пришлось из жалких остатков. Жаль, думал, больше дадут, но и сто двадцать немецких солдат из спецвойск фельджандармерии тоже неплохо. Грузились через два часа на грузовики и два бэтээра, ну эти точно не помощники, партизанам бояться нечего, хрен в лес проедешь на таких гробах. Немного поморщился, когда увидел снаряжение, сразу четыре миномета, правда ротных, калибром пятьдесят миллиметров, но, если будет возможность их использовать, партизанам станет грустно. Шучу, в лесу из минометов стрелять? Так себе затея. Разумеется, я и бровью не повел, не предупреждать же врага. Жандармы оказались опытные, все как на подбор здоровые, хлюпиков почти и не было в составе. Пулеметов десять штук, плотность огня будет запредельная, если дать занять позиции, конечно. Надеюсь, Медведев знал, что делал, когда разрабатывал операцию. Во всем этом сложность была одна, я, похоже, буду среди первых, кто ляжет в лесу, хрен майор меня отпустит от себя. Ладно, как обычно, будем решать проблемы по мере поступления. Задача серьезная, это не за какого-нибудь одинокого офицера голову сложить, уничтожить целое подразделение, посерьезнее как-то. Немного смущала, конечно, мысль о том, что глобально такая выходка ничего особо не изменит, но кто я такой? Помнится, в Сталинграде я радовался даже одному убитому с моей помощью солдату вермахта, а уж тут… Как ни крути, сотня убийц и палачей сгинет в лесах Украины, дав нам возможность отомстить за павших. Вон, на днях, когда я лично уничтожил нескольких полицаев в деревне, было ощущение, что меня кто-то невидимый по плечу похлопал, наверное, дядька Богдан похвалил, за месть мою. А ведь тут сейчас каждому советскому человеку есть за кого мстить.
На то, что время было около трех часов дня, майор, кажется, не обратил внимания, настолько ему хотелось выслужиться, что он аж ножкой притопывал. Как же вовремя появился тот полковник, кстати, даже не знаю, кто он такой, но майор, выслушивая от него приказ, стоял навытяжку. Не надо думать, что только в нашей армии карьеризм процветает, здесь все точно так же. Майор прекрасно понимает, что, если он разгромит вездесущих партизан, все плюшки достанутся именно ему, глядишь, через месяц-два уедет служить куда-нибудь в штаб в звании оберста. Думаете, он не хочет этого? Немцы не дураки и сами понимают, что войне скоро кабздец, вот-вот их выкинут из Киева и русская машина помчит дальше, а от них останутся только нелестные воспоминания. Но так уж устроена армия, что офицеры вынуждены выполнять приказы, а ведь если подумать, то фрицы смогли бы сберечь тысячи солдат, уберечь саму Германию от разрушений и нищеты. Да много чего. Капитулируй они прямо сейчас, вряд ли Сталин бы пошел войной дальше на запад. Нет, мы, естественно, заняли бы Германию и окрестности, но и сами не потеряли столько людей, сколько предстоит, и Германия бы досталась нам целой. Но такого не будет, конечно, немцы очень сильны и будут сильны почти до конца войны, а уж сопротивляться они умеют.
Силы майор готовит большие, да только Медведев рассчитывает на засаду, значит, уверенность есть, это ж я не знаю все возможности отряда, а командир-то знает. Кто лучше, чем партизаны, знает собственные леса? Вот-вот, надеюсь, наши потеряют немного бойцов в такой жесткой стычке.
Как и сказал, времени было уже много, темнеет осенью рано, на что надеется майор Дюррер, непонятно. Надо бы их еще поводить по округе, чтобы в лес сунулись в темноте, но, думаю, вряд ли прокатит, еще решат переночевать где-то поблизости, а с утра полезут.
Но все получалось так, как мне бы и хотелось. Прибыли к месту около пяти вечера, совсем скоро окончательно стемнеет и начнется жопа. Спешивались немцы быстро и браво, смеются, наркотой, что ли, закинулись, довольные такие, аж смешно смотреть. Бэтээры встали так, чтобы пресечь любые попытки партизан пойти на прорыв, идиоты, они же вас в лесу ждут, на дорогу соваться им незачем. Порадовали и минометчики, два из четырех остаются на окраине, будут работать по рации, ну-ну, посмотрим. Я шел не впереди планеты всей, но все же близко к передней шеренге. Немцы рассредоточились на полосе метров в сто пятьдесят, майор скомандовал, и вся толпа устремилась в лес, а там уже довольно темно, это не в поле, в лесу темнеет раньше. Дюррер подробно выспросил у меня все подробности, я как мог нарисовал схему, честно предупредив, что бэтээры не проедут, партизаны не на опушке сидят. Мог бы и не говорить, но тогда возникли бы вопросы, зачем я тащу людей в глубь леса. А партизаны реально засели глубоко, они ж там не дураки.
Приближаясь к месту засады, отмечал про себя, что вокруг уже совсем темно. Интересно, наши разглядят врага? Как бы тут до рукопашной не дошло, немцев-то больше, да и вооружены хорошо, автоматчиков много, как бы не половина всего состава. Заприметив знакомые холмы, начал крутить головой еще быстрее, Дюррер заметил.
– Что, мы на месте?
– Где-то рядом, вроде как за тем холмом справа и был лагерь, – ответил я.
Как и обещал майор, я шел рядом и возможности свалить не имел. Задумка Медведева была простой, немцы должны обязательно увидеть лагерь, чтобы поверить в его существование. И они его увидели. Ложный, разумеется. Следы жизнедеятельности людей воспроизвести несложно, а этим занимались специально и со старанием. Несколько кострищ, с виду потушенных несколько минут назад, следы от установки палаток, отхожее место, все это я наблюдал со стороны, не суясь на поляну. Но и немцы, вот же суки грамотные, никуда не лезли. Видно было, что хотели пошариться, но приказ майора остудил их пыл. Наверняка наши сюрпризов оставили, но немцы осторожны.
– Когда ты говоришь, они уйти собирались? – Дюррер осматривал окрестности, задавая вопросы.
– Я разве говорил? – удивился я. – Услышал, что собираются снимать лагерь, и поспешил к вам.
– Не успел, ушли, как видишь, причем совсем недавно. Как думаешь, тебя раскрыли?
– Об этом, господин майор, мне неведомо.
– Лейтенант! – зычно позвал майор командира одной из рот. – Осмотрите окрестности лагеря, нужно определить, в какую сторону ушли бандиты.
– Организовать поиски?
– Ваши люди справятся в темноте? – Ага, Дюррер понял наконец, в чем он ошибся.
– Фонари есть, можем сделать факелы.
– Распорядитесь, если обнаружите следы, начнем преследование, в темноте они не могли уйти далеко, – подытожил майор.
Минут через пятнадцать, когда собаки уверенно взяли след, вся кодла устремилась в погоню, я уже устал немного и даже не притворяясь двигался медленно.
– Не отставать! – вернул меня в действительность голос Дюррера, ушедшего немного вперед.
– Я-то второй раз за день этот путь проделал, устал немного, – оправдывался я, но меня никто не слушал.
В двухстах метрах от лагеря на север находилось небольшое болотце, немцы решили обойти его справа, тем более и собачки вели туда же, а местность в этом месте была дюже удобной для засады. Откуда прилетела первая очередь из «станкача», я даже не сообразил сразу, пять секунд и лес ожил. Едва первые звуки стрельбы разнеслись между деревьев, я мгновенно упал. И блин, не по своей воле. Партизаны явно не видят отдельных солдат противника и стреляют на фонари и свет от факелов. Цель номер один это всегда офицеры, вот Дюрреру, похоже, и прилетело, а я рядом был. В руку как кувалдой влупили, и я, крутанувшись вокруг себя, полетел в сторону. Боль была адская, хорошо хоть в левую получил, куда-то выше локтя. Молчать нужды не было, один черт меня сейчас никто не слышит, стрельба такая, голову не поднимешь. Укрылся за сосной, надеюсь, сбоку никто в меня не пальнет, и попытался разглядеть рану. Ничего не увидев, выхватил ремень из штанов и перетянул руку. Вокруг яростно и методично шло истребление попавших в засаду немецких солдат. А хорошо партизаны устроили, да и майор им подыграл великолепно, на меня вообще не подумаешь, сам же полез догонять, мог бы и уйти, так что… Кстати, а где он сам?