Возродившиеся из пепла
Шрифт:
Моя ярость не рассеялась, когда я открыла дверь и затопала через улицу. Она не потускнела, даже когда мои босые ступни касались мощеных камней его дорожки. Она осталась со мной, когда я атаковала громким стуком его входную дверь. Я продолжала стучать, пока не зажегся свет.
Дверь открылась, и Зейн, увидев меня, казалось, дернулся от удивления. К счастью, на этот раз он был полностью одет. Как получилось, что он открыл дверь полностью одетым посреди ночи и полуголым средь бела дня, я понятия не имела. Я едва заметила пистолет, что он держал сбоку, что при обычных
— Ты — мудак, — выплюнула я.
Прочь манеры. Очевидно, разум тоже давно меня покинул, учитывая, что я оскорбляла вооруженного мужчину.
— Ты не можешь обращаться со мной…
Я на секунду остановилась.
— Нет, скажу иначе… ты не можешь обращаться ни с одной женщиной так, как обращался со мной, — прошипела я. — По какой-то неведомой мне причине ты меня не выносишь. Отлично. Твоя потеря. Но я хочу, чтобы ты знал, что большинство людей такие, как я. Я располагаю к себе. Я хорошая. Но ты так не считаешь? Плевать… твое право.
Я снова ткнула в него пальцем.
— Если я тебе не нравлюсь, посылай мне столько убийственных взглядов, сколько хочешь. Я научусь к ним привыкать.
Абсолютная ложь, но я была в ударе.
— Рычи на меня… а лучше, вообще, со мной не разговаривай. Меня это полностью устраивает.
Очередная ложь.
— Но после всего этого не затаскивай в свой дом, не занимайся со мной сексом, — я остановилась, тяжело дыша, прежде чем продолжить, — и не обращайся со мной как со шлюхой, — снова прошипела я. — Кем ты себя возомнил? Думаешь, раз у тебя такой устрашающий вид, ты носишь жилет и у тебя классные черты лица, то это дает тебе повод…
У меня не было возможности закончить свою тираду из-за руки, схватившей меня за шею и прижавшей к твердому телу. Прежде чем я успела осознать это, рот Зейна прилип к моему. И, поскольку он поймал меня на полуслове, его язык имел прямой доступ к моему языку. Зейну удалось затащить меня внутрь и захлопнуть за мной дверь, не оторвавшись от моего рта. Однако с хлопком двери пришел всплеск понимания.
Я яростно оттолкнула его, и, хотя моя сила не могла сравниться с его, он отпустил меня. Подняв руку, я отвесила ему пощечину, отчего ладонь обожгло болью.
Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша.
Я взглянула на свою ладонь, будто на некий чужеродный орган. Я в жизни никого не била. Даже человека, который подверг меня такому же насилию, которое я только что проявила. Я снова взглянула на Зейна, чьи глаза не отрывались от меня. Казалось, в них что-то мерцало, но все его тело оставалось неподвижным.
А потом, по какой-то безумной причине, я набросилась на него. Снова впилась в его губы, как наркоманка в поисках дозы. Мои ноги обвились вокруг его бедер, а грубые ладони сжали мою задницу, чтобы поднять вверх. Я застонала, когда моя ночнушка задралась, оставив трусики единственным препятствием между мной и его членом, скрытым за ширинкой джинсов.
Одна рука легла мне на попу, другая погрузилась в мои волосы, прижимая к его рту. Я изо всех сил старалась сбросить с себя рубашку, пока он шел через дом. Мне было все равно, куда мы идем, лишь бы оказаться в горизонтальном положении.
Внезапно мы остановились. Зейн потянул меня за волосы и отвел мою голову назад. Сильно, но не больно.
Он вглядывался в мое лицо, его глаза сверкали.
— Ты не шлюха. Никогда больше не называй себя так, иначе я взгрею твою задницу, — прорычал он.
Ответить времени не было, потому что меня швырнули на кровать. Да, швырнули. В прямом смысле. Конечно, приземлилась я на что-то мягкое, а открывшееся моим глазам зрелище было чертовски бомбическим. Зейн снял футболку и расстегивал джинсы. Прежде чем я успела осознать, он стоял передо мной, восхитительно обнаженный, цветная татуировка вилась по его мускулистому телу. К сожалению, у меня едва хватило времени запечатлеть этот образ в сознании, не то, что бежать заказывать картину маслом.
Он задрал мою шелковую ночнушку до талии и зарылся лицом между моих ног. Я почувствовала нежные поцелуи поверх трусиков, что резко контрастировало с тем яростным напором, с которым он целовал меня ранее. Его руки пришли в движение и сдернули с меня трусики, и вдруг он оказался там. Я вся напряглась от волн наслаждения, накатывающих на меня от того, что вытворял его рот.
— Даже слаще, чем я себе представлял, — хрипло сказал он, прежде чем снова накрыть меня ртом.
Я вцепились в простыни, пока он с голодом пожирал меня. Это было безжалостно, жестко, и кульминация настигла меня с такой же силой. Я закричала, и рот Зейна поглотил мой крик, моего вкуса на его губах было достаточно, чтобы продлить экстаз.
Спазмы все еще сотрясали мое тело, когда я ощутила его у своего входа. Его твердое тело прижималось ко мне, хотя я знала, что он не опустился на меня всем весом. Наши глаза встретились.
— Ты на чем-то? — натянуто спросил он.
— На чем-то? — мечтательно повторила я.
— На таблетках, детка. Ты на них? — Он застонал, словно сдерживая себя.
— Да.
Едва я успела произнести это слово, как он ворвался в меня. Я снова вскрикнула, когда он нанес удар по моей чувствительной плоти. Обвив его ногами, я прижала его ближе к себе.
— Сильнее, — хрипло прошептала я.
Крякнув от усилия, он поднял меня и опустился на колени, мои ноги по-прежнему обвивались вокруг него. Подушечки его пальцев настолько сильно впились мне в задницу, что это граничило с болью. В ответ я царапала его спину ногтями.
— Моя дикая кошечка, — пробормотал он, не прекращая толчки.
Я застонала, вновь почувствовав нарастающий оргазм, в этой позе он наполнял меня до краев.
Зейн схватил меня за шею сзади и прижался лбом к моему лбу. Мы смотрели в глаза друг друга, он даже не моргал, пока врезался в меня.
— Кончи снова, дикая кошечка, — приказал он.
Будто его слова обладали волшебной силой, доставляющей оргазм, мой мир разрушился во второй раз, и я увидела звезды. Я смутно заметила, как его тело напряглось, когда он кончил в меня.