Возрождение Бога-Дракона
Шрифт:
— Ни образования, ни специальности, — сказал Густав. — Бывший наркоман. Постоянной работы не имел, перебивался случайными заработками либо просто валял дурака. Его мать рассказала, что в последние дни он был очень горд и доволен собой — нашел непыльную и хорошо оплачиваемую работу курьера. Нужно было всего лишь развозить «документы» и «образцы товаров» в соседние города. Ему купили билет, проследили, чтобы он вовремя пришел на вокзал и вручили закрытый чемодан перед тем, как посадить на поезд.
— Похоже, на этот раз они хорошо подготовились... — Задумчиво сказал я.
Густав кивнул и сказал:
— Тот, кто охотится за тобой, учится на своих ошибках.
— Дил... у тебя самого нет никаких предположений, кто бы это мог быть? — Спросил меня герр Рихтер.
Я покачал головой.
— То, что меня кто-то не любит, не удивляет.
— А какое же тогда?
— Профессиональное. Кто-то узнал о ШАД и сделал свои выводы относительно того, с какой целью там обучаются люди с врожденными паранормальными способностями. Очевидно же, что в ближайшие годы Вестготия присоединится к Восточно-Европейскому Союзу. Что дальше? Америка, Азия... Кому-то идея такого объединения могла и не понравиться, особенно если этот «кто-то» узнал о том, что ключевые фигуры в аппарате управления подвергаются гипнотической обработке, обеспечивающей их лояльность и исполнительность.
— Другими словами, удар нацелен не на тебя, а на меня? — Герр Рихтер мягко улыбнулся, а вокруг его глаз собрались морщинки. Похоже, мои слова чем-то ему понравились.
Я пожал плечами.
— Это кажется более вероятным, чем какая-то «личная месть».
— Думаю, ты угадал верно.
— Тогда вопрос к вам: кто это?
Он на секунду отвел глаза, а когда вновь посмотрел на меня, стало ясно: он что-то знает или предполагает, но говорить об этом не станет.
— К сожалению, этого установить нам пока не удалось...
— Даже предположений нет?
— Есть. Но обсуждать их пока преждевременно.
— Бросьте. Я имею право знать.
— Дил, — мой наставник откинулся на спинку кресла. — Я достаточно хорошо тебя знаю. Ты не станешь сидеть сложа руки...
— Верно.
— ...а вместо этого пойдешь и разворошишь осиное гнездо. А потом окажется, что я ошибся. Да, такое тоже может быть, потому что нет уверенности, что мы правильно оценили угрозу. И что в итоге? Мы будем иметь совершенно ненужную ссору с весьма влиятельными и могущественными людьми.
Я покачал головой:
— Кого вы так боитесь?
— Дело не в страхе, — спокойно ответил герр Рихтер, и стало ясно, что моя провокация не удалась. — А в естественном желании не создавать лишних проблем на пустом месте.
— Следующее покушение может оказаться удачным, между прочим.
— Именно поэтому с этой минуты тебя повсюду будет сопровождать охрана.
— Я против. Категорически.
— Не глупи.
— Если что-то произойдет, телохранители только помешают. Лишат мобильности. В том же поезде мы просто взорвались бы все вместе — и толку?.. Да и не пошел бы я за горгоной, если бы был не один.
— О поездках в таком транспорте теперь придется забыть. — Подал голос Густав.
— Если мне дадут права на месяц раньше, я не буду возражать.
— Тебе дадут не права, а бронированный автомобиль с персональным водителем и парочкой накаченных ребят в сопровождении. — Жестко сказал герр Рихтер. — И это будет только видимая часть айсберга. Тебя буду сопровождать и другие люди и вести постоянное наблюдение.
Я представил, во что превратится моя жизнь при таком развитии событий, и покачал головой. Какова бы ни была угроза, прятаться за чужими спинами — это не для меня. Это претило тому положению в мире, которое я для себя определил. Помимо того, что я не верил в эффективность охраны, я периодически лазал по таким местам, попадать в которые обыкновенному человеку не рекомендуется ни при каких обстоятельствах. Телохранители там будут только обузой. И что же теперь, отказаться от исследования пространственных складок и реальностей, соседствующих с человеческим миром, избегать встреч с демонами и духами, никуда не ходить в одиночку, огородить себя от окружающего мира стеной из чужих мышц и бронежилетов только потому что появился какой-то урод — или целая организация уродов, которые вообразили себя охотниками, а меня — дичью? Нет, я не буду прятаться. Я найду эту организацию сам. И когда я доберусь до людей, решивших испортить мне жизнь, они горько пожалеют о том, что затеяли свою игру.
— Нет. — Я посмотрел герру Рихтеру в глаза. — Телохранители мне не нужны. И я хочу сам водить свою машину. А не кататься в ней, как пассажир.
По моему взгляду он понял, что спорить бесполезно. Его авторитет учителя имел свои границы, и он не был таким идиотом, чтобы начать проверять, где же они проходят.
— Это ребячество...
— Это мой выбор.
— А у тебя он есть? — Хмыкнул Густав. Я перевел взгляд на него, и он тоже все понял. Улыбка сползла с одутловатого лица, а кадык судорожно дернулся вниз. Пухлый рот несколько раз открылся и закрылся, как будто бы Густаву было трудно дышать. Я не хотел пугать его и не собирался вредить. Просто... попытками указывать мне, что делать и как дальше жить они меня порядочно разозлили — в результате чего, социальная маска, которая так заботливо лепилась директором ШАД и его подручными вот уже шесть лет, слегка подтаяла, а наружу выглянуло мое настоящее «я». Выглянуло совсем на чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы напомнить им, что я не подросток, не их подчиненный, и даже не рядовой воспитанник школы для детей со сверхъестественными способностями. Я знал, какое впечатление произвожу на людей, когда маска падает и семнадцатилетний юноша оказывается... чем-то другим. Вряд ли это «что-то» можно назвать человеческим. Оно не умеет любить, не умеет действовать рассудочно и разумно, не способно жить в каком-либо обществе. Оно не планирует действий, оно сразу действует. Ему недоступно и неинтересно почти все, чем заполнена жизнь обыкновенного человека, зато оно умеет подчинять и убивать, заставлять сердца и летящие камни лопаться, словно изделия из хрупкого стекла под ударом молота.
— Конечно же, Густав, у меня есть выбор.
Я постарался, чтобы эти слова прозвучали максимально доброжелательно.
9
Выходя из здания, я ощутил укол раскаяния из-за того, что сорвался. Хищник уполз в свою нору, его место опять заступил человек, и человек был недоволен упущенными возможностями. Густав и герр Рихтер, не смотря ни что, все же, на моей стороне, а я, вместо того, чтобы выведать побольше полезной информации, стал скалить зубы и сделал невозможной какую-либо дальнейшую конструктивную беседу. Хищнику («крокодилу», как когда-то обозвала мою темную сторону Бъянка), понятное дело, было плевать, но человеку — нет, и всю дорогу обратно я мысленно прокручивал недавний разговор, пытаясь понять, что от меня хотели скрыть и как могла бы сложиться беседа, поверни мы в ином направлении в какой-либо ее точке. Информации было слишком мало. Кто-то хочет меня убить, и чем дальше, тем меньше этот кто-то стесняется в средствах. Наставник знает — или подозревает — кто это может быть, но прямого столкновения допускать не хочет. Последнее было очень странно, потому что мне трудно было представить какую-либо силу или организацию в этом мире, которая могла бы заставить герра Рихтера считаться с собой. Я говорю о человеческой реальности, конечно. За ее пределами было море неизвестного и множество чрезвычайно опасных сил и существ... Между прочим, а может быть, в этом все дело? Я повертел эту мысль так и сяк. Может быть, враг герра Рихтера, о котором он не хотел говорить, вовсе и не человек? Однако, во всех покушения, производившихся на меня, не было и намека на сверхъестественное. Тогда что это? Террористическая организация, узнавшая про ШАД и поставившая своей задачей уничтожение наиболее опасных ее воспитанников? «Дружелюбный привет» от Вестготии, не желающей мирно вливаться в состав Восточно-Европейской Конфедерации? Не думаю, что ее разведка работала столь плохо, чтобы не знать, к кому в конечном итоге вели все ниточки грядущего объединения, и те, кто были против слияния, могли попытаться изменить ход игры, устранив с поля если не самого герра Рихтера, то хотя бы его ближайших учеников и агентов... Эта версия выглядела весьма правдоподобно, но меня не оставляло ощущение, что я упускаю что-то важное.
Мучительные размышления прервал звонок мобильника. Это была Бъянка. Она уже знала, что я свалил из клиники — мы около получаса болтали утром по скайпу — и звонок спустя несколько часов меня слегка удивил. Что-то случилось?..
— Привет.
— Приветик. Дил, ты завтра очень занят?
Я на секунду задумался. Кроме подготовки к экзаменам на завтра, кажется, больше ничего запланировано не было. Таинственные убийцы из не менее таинственной организации отступили на второй план. Конечно, это не та проблема, от которой можно просто отмахнуться, но прямо сейчас в голову не приходило ни одного способа, с помощью которого можно было бы на эту организацию выйти, и поэтому я сказал: