Возрождение из пепла
Шрифт:
Хорошо, что не при демонах такое ляпнул. Вот дурак. Он и правда верит в это. Совесть и все такое. Прямо Страж какой-то. Мимолетная вспышка раскаяния испарилась бесследно, снова подступила злость. Страж… воспитатель самозваный. Смеет же!
– Это стоило того? То, что ты сделал… все это… – никак не может успокоиться младший, – стоило, скажи?
Нельзя позволять ему говорить такое при посторонних. Вообще нельзя.
– Стоило. И еще будет стоить. – Голос прозвучал жестко и неприятно, это включился темный. – И тебе лучше заткнуться
– Дим, – перебил тихий голос, – послушай себя. Это ты? Это вообще – ты?
Опасно…
– Не пытайся перевести разговор. Не пытайся, черт побери, меня воспитывать! Совесть… выдумки слабаков.
– Слабаков? Нет. Слабак – это тот, кто сдался!
Показалось, в лицо кипятком плеснули. «Это про меня? Про меня?! Да как ты смеешь…»
– Думаешь, тебе одному тяжело? Тебе одному плохо пришлось? Несколько испытаний – и все? Ты отступил и подался в темные? Вот так просто…
– Заткнись! – Удар сбивает Леша с ног и наконец заставляет замолчать. – Заткнись!
Зал дрогнул, по полу, изломившись, прошла трещина.
Сверху невесомо осыпается белесая пыль.
Ну вот, зал испортил из-за этого.
Ну ладно…
– Значит, я слабак. Значит, ты на моем месте не сломался бы. – Бешенство требовало выхода, и он резко взмахнул рукой в призывающем жесте. Возникли три фигуры. Он не помнил, как их звали, только имя главаря помнил. Симон. Из Варса. – Взять этого. Объяснить ему, кто он по новому порядку. Как следует объяснить.
Почему он не сдается?
Ни в первый раз, ни сейчас?
Упрямый, как…
«Я тебя достану. Достану. Ты должен понять, что я прав. Я, а не ты.
И ты должен быть со мной. Не против меня, а со мной».
– Продолжать, милорд?
– Подожди.
А если он не притворяется? Если он и правда просто сошел с ума после этой дурацкой выходки с детьми? Если…
– Оставь его. Совсем оставь. Отвяжи. И вызови врача.
Леша больше нет.
Просто нет!
То, что осталось, может ходить, дышать, смотреть. Но это больше не Лешка. Его можно тронуть, ударить, погладить – он все равно не поймет. Он больше не будет лезть с советами, не станет причинять хлопот, слова против не скажет. Просто растение. Домашнее. И от этого хочется выть. Можно запустить смерч, можно утопить какой-то дурацкий остров… но от этого легче не станет.
Сегодня он помиловал губернатора вместе с его городом. Вообще-то обоих стоило б наказать, но сегодня не до них. И не до приговоров. И не до Зойкиных фокусов.
Лешка заговорил! Он приходит в себя!
Этот новый Лешка совсем другой. И тот же. Словно время отмоталось назад, и младшему снова восемь лет, и можно заботиться о нем, защищать – он это примет. Не скажет ни слова поперек. Рядом с ним так спокойно. Как тогда.
Неясное теплое чувство напоследок дохнуло покоем и уютом – и растаяло, снова показав нависший темный потолок.
– Вот так… – немного хрипло проговорила девушка, всматриваясь в окаменевшее лицо Алекса. – Он правда тебя… любит. Но если ты скажешь что-то против…
Юноша молчал.
– Прости.
– Не стоит. Я… должен подумать.
Глава 55
Плохие новости
– Лина, сегодняшний сбор отменяется, – прошелестел коммуникатор, и феникс едва не уронила пояс с оружием, который собиралась застегнуть. Темная Лига перешла на коммуникаторы?!
Какого черта?!
Она ж в своей комнате, специально от Алексея ушла, чтоб успеть на сбор, тут же прослушка может быть! Они рехнулись?
– Приходи в ресторан, у Магды день рождения.
Ресторан? Конспиративная точка номер шесть. Запасная. Условное обозначение пещерки под ресторанчиком у моря.
Что-то случилось.
Лина присела на край кресла и невидящими глазами уставилась на пояс в собственных руках.
Что еще? Все и без того хуже некуда.
Мир притих как после штормового предупреждения. Ни случая недовольства, ни протестов, даже слабеньких, типа листовок.
Было несколько случаев, когда правители городов и стран сами устроили показательные казни сограждан, уличенных в сопротивлении. Вадим своей властью помиловал девятилетнего ребенка, преступление которого состояло в расписывании стен лозунгами, и Повелителя превозносили за милосердие, забыв о казни пятерки…
Покончила с собой водная ведьма, обитавшая у побережья Голландии. Ее убеждали, что она не виновата, что против Вадима было не выстоять, что все водные фейри, собравшись вместе, не смогли бы удержать цунами, но ведьма так и не смогла этого понять.
Началась продажа новых рабов – постепенная, продуманная. Мобилизовали всех способных вести допросы и обследования памяти, чтобы каждый из новых не-граждан смог получить верный индекс. Кто-то годился для работы, кто-то для обучения, а кто-то… кого-то ждал Бладфильд.
В Лиге Свободы царили траур и угрюмая решимость. Они выкупали кого могли, но могли до отчаяния мало. Лина, если честно, боялась осложнений между Лигами, но пока в ее сторону косых взглядов не было.
У Темной Лиги поубавилось сторонников: несколько членов попросту заявили Магде о своем выходе и по горло обожрались зельем, отбивающим память. Пришлось распихивать их по миру и устраивать кому ранения, кому отпуск, чтоб скрыть внезапно участившиеся случаи амнезии. Пришлось также уничтожить двух предателей: они вдруг воспылали лояльностью к режиму и решили доказать ее выдачей бывших соратников. К счастью, доносы удалось перехватить, и Лига уцелела, перейдя на строжайшую конспирацию.