Возрождение из пепла
Шрифт:
– Что значит – та самая?
– «Та, которой можно доверить секреты», – с улыбкой процитировал человек.
– А-а… – Нет, ну ничего себе! Это когда ж они с Триш успели так познакомиться? – Да. Та.
– Тогда откройте нам пару секретов.
– Спрашивайте.
– Беатрисы нет уже больше месяца. Она не предупреждала, что будет отсутствовать. С ней ничего не случилось?
– Триш погибла…
Сергей остановился.
– Как?
Лина пересказала.
Ей показалось, что Сергей слушал
– Ясно. – Сергей помолчал. – Ведьмы и демоны действительно готовы присоединиться к Лиге свободы?
– Демонов среди нас всего несколько. Добрые демоны – явление очень редкое.
– Да уж. – Сергей поморщился, явно имея на этот счет малоприятные воспоминания.
– В основном это магические существа. Ну и, конечно, маги.
– Кстати о магах. – Мужчина пристально взглянул ей в лицо. – В последнюю встречу Триш обмолвилась, что у вас, кажется, есть сведения о судьбе нашего друга…
– Вы об Алексе? О Соколе?
– Да! Что вы знаете? Он жив?
Ага, дошли до главного! И что ответить?
Лина поколебалась. Да во Дворце все знают! Ничего страшного.
– Да.
– Правда? Лина, пожалуйста, вы точно знаете?
– Я его надзиратель. Охранник. – Лина пожала плечами в ответ на недоверчивый взгляд. – Повезло.
– Как он?
Приятно все-таки приносить добрые вести.
Глава 25
Надвигается буря?
Здесь кто-то побывал.
После встречи с Сергеем она решила на минутку заскочить домой. Все-таки прием скоро, на него в рабочей кожаной одежде не пойдешь. Даже если это деловое мероприятие.
Странно. Она не была дома уже давно. Уже месяца три, но…
Кое-где вытерта пыль. Исчезла кое-какая одежда и пара украшений из шкатулки.
Мать и Триш мертвы, больше она никому доступа в дом не давала. Кто-то из друзей Триш? Для кого-то она просила убежища на пару дней. Но таскать вещи из приютившего тебя дома…
Ну ладно!
В следующий раз воришек будет поджидать сюрприз! Не смертельный, конечно, но кое-что веселенькое.
Потратив полчаса на «сюрприз», час на одежду (ей хотелось быть красивой для Алексея), она спохватилась, когда время стало подкатывать к рассвету.
О! Алексей, наверно, уже здорово нервничает…
Это точно. Нервничал – это еще мягко сказано. Алексей метался по камере, как леопард по тесной клетке. Лине стало стыдно. Пока она занималась глупостями, он с ума сходил от тревоги за нее.
– Наконец-то! – выдохнул юноша, притормаживая на повороте. – Что-то случилось?
– Нет. – Хорошо, что Алексей не умеет мысли читать. – Сергей передает тебе привет.
– Сергей?! – Лицо Алексея осветила радостная улыбка мальчишки, получившего в день рождения заветный подарок. – Он уцелел! А кто еще? Какие новости? Рассказывай!
– Мы встретились на пустыре… – начала Лина.
Алексей просто светился:
– Значит, встреча через день? И мы сможем…
Он осекся. Полыхнув чернильно-синим светом, на столе материализовался плотный лист черной бумаги с золотым обрезом.
Лина схватила скользкий блестящий листок, вчиталась в проступающие магические буквы. И почувствовала, что бледнеет…
– Что случилось?
– Алексей, прием. Он сегодня!
Глава 26
Черное
Весь день юноша был напряжен как струна. Лина отвлекала его как могла, но ей самой было страшно. Одно неосторожное движение, один взгляд… и последствия трудно представить! Они все обговорили и, кажется, все предусмотрели. Она рассказала что могла о новинках Дворца, о приемах, традициях – все.
Время подкатывало к вечеру.
Они сидели на диване и держались за руки. Как дети. Испуганные дети…
Наконец Алексей нарушил молчание:
– Пойдем попрощаемся с девочками?
Прощаться? Нет, Алексей, не пойдет! Не пойдет! Ты должен хотеть выжить, ясно? А девочки тебя удержат. Ради них ты сдержишься. Так что не сейчас.
– Прощаться будем не сегодня и не завтра. Приемные семьи еще надо предупредить, документы оформить. И одеваться пора.
Алексей онемел, когда увидел приготовленную для него одежду.
Лина кусала губы, не зная, что сказать. Да уж, Вадим… Любит Его Величество символы.
Рубашка, брюки, легкая обувь – все черного цвета. Сплошь.
Юноша смотрел на тонкую шелковистую ткань, и вид у него был… Нет, лицо он держал под контролем, но что-то в осанке, в линии плеч напомнило девушке приговоренного к казни. То же чувство. Обреченность.
Потом его внимание привлекло другое:
– Это что?
Удивленно приподняв брови, он взял со стола блеснувший золотом обруч. Два других обруча, поменьше, так и остались в шкатулке.
Гладкие, тяжелые, с едва проступающей гравировкой.
– Украшения. – В голосе Лины не было никаких интонаций. – Ожерелье и браслеты.
– Ошейник и наручники, – уточнил Алекс каким-то не своим голосом. – Лина, как я это надену?
С ошейника скользнула декоративная цепочка-поводок, змейкой вильнула по руке.
Юноша вздрогнул. Торопливо положил «украшение» на место. Похоже, едва удержался, чтобы не швырнуть. И отвернулся, пряча лицо. Но что тут скажешь!
Лина вздохнула.