Возрождение
Шрифт:
Единственная свечка бросала неяркий свет на толстый пестрый ковер, расстеленный на полу. Этот ковер был единственной роскошью, которую Александр позволял себе в походе. Он никогда не тащил с собой замедляющие ход повозки с большими палатками, роскошной мебелью и золотыми блюдами, подобающими сыну Императора, но спать на голой земле не любил. Принц бодрствовал. Он сидел, прислонившись спиной к седлу, обхватив длинными руками колени, и о чем-то думал.
Я замер в густой тени недалеко от входа в палатку, закрывшись плащом. Вбежал солдат, сообщив, что вся суета на улице
— Просто демон какой-то, ваше высочество! Никогда не видел, чтобы они нападали на людей.
— Надеюсь, вы победили. Ведь если вы не смогли свернуть шею какой-то птице, то как же сможете выпустить кишки предателям?
— Мы уничтожим наглых Хамрашей, мой принц. — Воин не стал упоминать, что птица от них улетела и что эта птица была символом Дома самого принца. Свернуть ей шею означало навлечь на себя все самое худшее, что только могло произойти.
Александр жестом отпустил воина, вынул из ножен кинжал, положил рядом с собой и растянулся на ковре, будто собираясь спать. Я действовал быстро. Прежде чем принц опомнился, я крепко схватил его за руку, одновременно отбросив блестящий клинок в сторону, подальше от жизненно важных участков моего тела.
— Проклятый убийца! — Несмотря на мою крепкую хватку, Александр вывернулся, но прежде чем он успел сделать что-нибудь еще, я заставил его переменить позицию. Теперь он лежал лицом вниз, а мое колено упиралось ему в спину. Принцу совершенно не понравилось произошедшее, и мне пришлось потратить гораздо больше сил, чем хотелось, чтобы удержать его в этом положении. Он продолжал сопротивляться.
— Проклятый Хамраш! Сначала ты пошел против законного Императора, а теперь замыслил подлое убийство! Тебе отрежут руки за то, что ты осмелился коснуться помазанника Императора! Как ты смеешь называться дерзийским воином? Пусть твои деды и прадеды сгниют…
— Я не причиню тебе вреда, мой господин. Узнаешь мой голос? Я не враг. — Если он не станет слушать, мы ни до чего не договоримся.
— Атос побери… — Я пытался убедить себя, что услышал в его голосе облегчение, радость узнавания, но если и так, они тут же исчезли. Он больше не вырывался, но все его тело оставалось в напряжении. — Значит, ты присоединился к проклятым повстанцам. Неужели им не хватает последователей? — Его презрение тут же перешло в приступ ярости. — Клянусь головой отца, если ты причастен к восстанию, все эззарийцы станут рабами на вечные времена. Я…
— Прошу тебя, мой господин, выслушай меня.
— Я тебя предупреждал…
— Ни эззарийцы, ни я не нарушали твоего приказа, мой принц, я желаю тебе только добра. А все, о чем прошу сейчас, выслушать меня. — Ногой я отшвырнул кинжал в дальний угол, потом отпустил принца, вернувшись ко входу в палатку.
Александр мрачно растирал запястья. Хотя его лицо побагровело, он сидел смирно и больше не пытался на меня наброситься.
— Я пришел помочь тебе разрешить проблему.
— Ах, так ты снова пришел «служить» мне! Это ты поведешь Хамрашей и прочих предателей в бой? Снова убьешь моих воинов, украдешь моих лошадей, позволишь этим негодяям давить на моего отца? Империя вполне обойдется без твоих услуг!
— Битвы быть не должно.
— Твои бунтари что-то слишком тихо вели себя последние недели, наверное, им пора поразмяться.
Я в очередной раз спросил себя, есть ли на свете более упрямое существо, чем Александр.
— Скажи мне, мой господин, что могло бы отправить этих повстанцев восвояси без кровопролития и без унижения твоей или их гордости?
— Если бы ты не ступил на путь предательства, ты давно бы уже задался этим вопросом!
Я сдержался.
— Забудь на минутку о своем самолюбии. Вспомни о келидцах, о том, что мы испытали, что мы узнали вместе. Твоя Империя велика, но окружающий мир больше, его требования важнее. Когда мы виделись в последний раз, я пытался найти ответы, чтобы разрешить проблемы всего мира, и некоторые из этих ответов я нашел. Не все. Далеко не все. Но я клянусь той кровью, что пролил за тебя, жизнью моей жены и ребенка, своим народом, что сейчас речь идет не о делах людей. Эти Дома заставили пойти против вас. Да, они поссорились с тобой и твоим отцом, не сомневаюсь, что оскорбления с обеих сторон были смертельными, но ты должен поверить мне. Кровопролитие послужит злу.
— Думаешь, ты сможешь оправдать предательство своими историями про демонов? Эти люди оскорбили своего Императора. Отказались повиноваться ему. Они умрут.
Итак, за дело.
— Если ты выдашь им Айвора Лукаша и скажешь, что покончил с набегами, от которых они страдали… этого будет достаточно?
— Подлец! — Он плюнул мне под ноги. — Ты предаешь всех?
— Я никого не предаю. Напротив, пытаюсь убедить их в том, что ты ищешь способ сделать мир лучше. Уверен, что смогу заставить их слушать.
— Ты считаешь, что сумеешь убедить своих «друзей» выдать их главаря дерзийским баронам? Если ты не трус и предатель, как я назвал тебя, значит ты, совершенно безумен!
— Обещаю, у тебя будет кто-то, кого ты сможешь отдать им. Он будет полностью соответствовать описаниям Айвора Лукаша. Набеги разбойников, подрывающие доверие к власти Императора и мешающие тебе выполнять свое предназначение, прекратятся. Клянусь!
Александр вгляделся в темный угол, где я сидел.
— Ты собираешься отдать себя, чтобы прекратить войну?.. — Он не был уверен, что понял меня правильно. — А потом, вне всякого сомнения, сбежишь и с помощью какой-нибудь магии найдешь способ ударить меня в спину. — Но в его словах не было убежденности.
— Подумай еще, мой принц. Мне нет нужды использовать магию, чтобы ударить тебя в спину.
Он покраснел так, что дальше некуда.
— Что это за воин, который нападает на спящего человека? Я только усмехнулся в ответ на его ворчанье.
— Этой ночью я должен успеть еще много всего. Но если ты найдешь способ убедить этих несчастных повстанцев, что, как и обещал, разрешил их самую большую проблему и что отдашь им их главного врага, я вернусь завтра в полдень и сделаю все, что ты мне прикажешь.