Возрождение
Шрифт:
Один знак выхода, три лестничных пролета и восемь минут спустя я тяну Кайла в какую-то случайную комнату из пустынного коридора. Здесь темно, и наши шаги отдаются эхом на кафельном полу. Мы находимся глубоко в недрах больницы, но я не имею ни малейшего понятия, где точно.
Отгороженные участки комнаты достаточно большие, чтобы вмещать каталку, стул и монитор кровяного давления. Захлопнув занавес на одном из таковых, я забираюсь на каталку.
— Вверх, — шепчу Кайлу. — Оторви ноги от пола.
Он сидит рядом со
— Это сумасшествие. Ты знаешь, где мы?
— Понятия не имею, но думаю, мы окончательно избавились от мужчин.
Кайл опускает локти на колени.
— Да. Ты все еще не знаешь, кто они?
— Ноль информации. А это все-таки важно.
Мгновение мы сидим в тишине. Кайл восстанавливает свое дыхание, а я слушаю его. Слушаю и думаю. Кайл ни разу не предложил нам пойти в полицию или к охране больницы рассказать про людей, которые гнались за мной. Разве это не странно? Логика подсказывает, что да. И то, что я нашла на компьютере было странным. Как и то, что он знал об АнХлоре.
Между тем, я — София — лгала в прошлом, несмотря на всю свою симпатию к нему. И если верить тому, что говорил Кайл, я попросила его уехать со мной сегодня, но у меня нет веских доказательств этого. Почему мы были именно на Южной станции? Как эти люди — что по каким-либо причинам, заставляет меня думать ПЛОХО — нашли меня там? Был ли, на самом деле, Кайл тем, кто предложил пойти туда, где неизвестные могли бы схватить меня? И если так, почему он со мной сейчас, если не для того, чтобы приглядывать, пока они опять не догонят?
Я потираю повязку на голове, затем передвигаю пальцы к другой, на затылке. Обе травмы свежие. Обе причиняют боль. Но одну я — или кто-то другой — забинтовала еще до потери памяти. И как я поранила шею?
Пришло время попробовать что-то новое. Мне нужно выбраться из этой больницы и выяснить, как же велась слежка.
— Мы должны разделиться.
— Что? — Кайл поднимает голову.
— Эти ребята пришли за мной, а это значит, что я подвергаю тебя опасности.
Он ругается.
— До тех пор, пока у тебя будут проблемы, я буду с тобой. Соф, ты потеряла огромные куски памяти. Я ни за что не выпущу тебя из виду.
— Я вспомнила много важных частей.
– Но Кайл качает головой, не поверив в мою ложь. — Послушай, я могу сама о себе позаботиться. Помнишь, что я сделала на Южной станции?
Он смеется без особого веселья в голосе и потирает запястье.
— Трудно забыть.
Я морщусь, потому что для меня воспоминание не такое легкое, как явно для него.
— Ладно, но я та, кто хороша в стратегии. Ты сам так сказал.
Сама-то не уверена в своих словах, но это привлекает внимание Кайла. Он покусывает губу, пока изучает мое лицо.
— Играть в «захват флага» - это немного другое, тебе не кажется?
Какое отношение к этому имеет «захват флага»?
— Дело в том, что я знаю, что делаю.
– Нет. — Эти ребята пришли не за тобой, так что, если мы разделимся, можно было бы отвлечь их. Ради меня.
Но что буду делать, если они решат поймать Кайла и
Но, может быть, Кайл также беспокоится о своей безопасности, ведь сам-то он не выглядит счастливым.
Достаю из кармана телефон, включаю его и ставлю вызов на вибрацию.
— Если я тебе понадоблюсь, ты сможешь связаться со мной.
— В таких вещах есть GPS, - говорит Кайл. — Они могут использовать его, чтобы найти тебя.
Я поглядываю на телефон с опаской.
— Разве им не нужен ордер, чтобы получить его от телефонной компании?
— Зависит от того, кто они. Эти парни вообще могли бы поместить какое-то приложение отслеживания на нем.
— Если у меня был телефон с собой все это время, как они могли поставить что-то на нем?
– Кайл замолкает, а я продолжаю. — Через полчаса встречаемся в кафе, где мы были ранее. Если я не появлюсь, то возвращайся в кампус.
— Ты хоть помнишь, как добраться до КиРТа?
— Да, — нет. Но насколько трудной может быть обратная дорога? В одном воспоминании я видела реку Чарльз, кроме того, у меня же есть телефон. Я могу и поискать, если нужно.
Кайл проводит ладонью по моей щеке, и этот жест заставляет хотеть, раствориться на кровати рядом с ним. Он так близко, что я могла бы сосчитать каждую его ресничку, но мои веки будто наполнены свинцом. Я борюсь, чтобы держать их открытыми. Вот что запах его кожи делает со мной.
Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть он не будет врагом, о котором я беспокоюсь. Это было бы так несправедливо.
— Я сделаю это, наверное, - и произносит так, словно предпочел бы жевать стекло. — Если это то, чего ты хочешь. Но пообещай мне, что тебе действительно станет лучше?
— Обещаю, — это правда. Просто не так быстро, как я хочу.
Он колеблется, осматривая мое лицо в поисках чего-то, и понимаю, что, если и совершаю большую ошибку, то это может быть последний раз, когда я вижу его. И если он враг, это может быть последний — или единственный раз — когда я смогу поцеловать его.
Я так и делаю.
Теперь я знаю еще одну вещь, и это не имеет ничего общего с миссиями или врагами, или студентами-мутантами. Вот оно: что бы еще ни произошло со мной и Кайлом? Я не жалею об этом поцелуе.
Его губы такие же мягкие, как я себе представляла. Рука ложится на мою щеку, и она настолько горяча, что может оставить шрам от ожога. Тепло его рук разливается по моей коже, соблазняя ощущениями вялой безопасности, и в одно и то же время все же пробуждая нервные окончания. Я хочу, придвинуть его ближе, обернуть вокруг себя, как одеяло; медленный стон скользит вверх и вырывается наружу.