Возрождение
Шрифт:
Когда закрываю папку с фотографиями, то замечаю еще кое-что. Кайл аккуратен, может быть, не столько в том, как он складывает одежду или упорядочивает свои ящики, но все папки в компьютере имеют логическую надпись. Все, кроме одной. Она просто называется ‘папка’. Так что я щелкаю на нее и нахожу дополнительные файлы и вложенные папки: фотографии, заметки, АнХлор. Я открываю первый.
Видимо, некоторые исследования, которые Кайл сделал по АнХлору, вряд ли можно назвать неожиданными, учитывая, тот, подслушанный мной разговор. В то время как просматриваю информацию, не вижу, ничего, что
Любая надежда, которая у меня была, оправдывающая вовлеченность Кайла в нечто зловещее, быстро падает.
Моя надежда грязно терпит крах, когда я открываю папку c фото. Внутри, я обнаруживаю еще одну подпапку со своим именем на нем и заполненную — чем еще? — моими фотографиями. Одна из них — позированое фото, которое помню, он сделал с нами несколько недель назад. Другие были сделаны, без моего ведома. Все недавние. Одна из них — полностью моя фотография; выглядит так, словно он использовал увеличение масштаба изображения, чтобы видеть то, что я печатала в своем телефоне. К счастью, это не было ничего важного, просто сообщение Одри.
Все это имеет сталкерское чувство, кроме того, что я не единственная под следствием. На некоторых из других фотографий люди, которых я знаю: там находится Чейз, как и Аланна. Там также пять других студентов: две девочки и три мальчика, которых знаю только в лицо и по записям, которые собрала на них; и еще трое, которые в некоторых моих классах. Но одна общая вещь, которую все эти люди имеют, состоит в том, что они остаются в моем длинном списке возможностей оказаться X.
Что еще более странно, у Кайла также есть папки на доктора Лонг, который является профессором по испанскому и мужчиной в опекунской униформе. Почему?
Я открываю файл с пометкой «заметки» и читаю дальше. У Кайла есть свое расписание, и под этим не имею в виду только наши классы. Он отмечает то, где мы в разное время суток, в каких не учебных мероприятиях участвуем — вроде внутриколледжных мероприятий, заданий, команд или оркестров — и более, хотя ясно, что он не очень далеко продвинулся с некоторыми людьми. Его так называемые друзья — я, Чейз и Аланна — имеют самые детализированные профили. У него также есть информация о том, откуда мы, наши семьи и все, что тот называет «необычными вещами». Для не студентов, у него есть заметки о том, где они живут, об их супругах и даже копия биографии Доктора Лонг.
Я боюсь увидеть, то, что он предполагает необычного обо мне, но это не играет особой роли. Главное, это то, что у меня теперь есть доказательство, что Кайл, на самом деле, является кем-то более значительным, что сам утверждает. Также Кайл ищет кого-то, и он продвинулся намного дальше в своем поиске, чем я.
Конечно, он с подозрением относится ко мне, ведь возможно даже его навыки поиска не так хороши. Или возможно подозревает обо мне
И что насчет Чейза, Аланны и других студентов? Как же Кайл сузил свой поиск так сильно? Что знает он, чего не знаю я?
Я протираю глаза, больше не чувствуя себя совсем уж схематичной для шпионажа за Кайлом, а скорее подавленной разочарованием вместо этого. Это хуже, чем чувство вины за шпионаж за невинным другом. Гораздо хуже. Теперь мне придется беспокоиться о том, что делать дальше.
Моя программа закончила загрузку, так что я вытаскиваю свою флэшку. В коридоре, входная дверь захлопывается, и голоса плывут в мою сторону.
— Они не могли отменить его на полчаса раньше?
– говорит Чейз, и несколько других голосов присоединяются к жалобе.
Мое сердце замирает. Они вернулись? Они вернулись?? Они, твою мать, вернулись. Я так облажалась.
Запихиваю флэшку в свой карман, выключаю ноутбук Кайла и стараюсь не паниковать. Никогда не входите в компрометирующую ситуацию без плана пути эвакуации — двести-пятьдесят-три повторения.
Голоса становятся все громче. Они прямо за дверью.
— Ох, дерьмо, - говорит Чейз. — До сих пор не знаю, где я оставил ключи. Кайл, поторопись!
Под кроватями нет места; у них обоих там полно барахла. Остаются только потолочная плитка или подоконник.
Я бросаю ключи Чейза на кровать, в то время как Кайл кричит в ответ:
— Я иду, ты тупица.
Кайл, который притворяется добрым. Кайл, который, вероятно, мой враг. Игнорирую неприятность, пока добираюсь до окна. Все больше причин, по которым я не могу попасться.
Ноги уже болтаются снаружи, в то время, как ключ вставляется в замок.
Глава 8
Субботнее утро: Наши дни
Мужчины с Южной станции направляются по главной дороге, практически к углу, где мы и находимся. Дыхание перехватывает в горле. Я хватаю Кайла за руку и тяну вниз по улице за собой, двигаясь медленно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Кайл оглядывается через плечо и ругается. Опустив головы, мы продолжаем отступать.
Учитывая, что воспоминания возвращаются, я больше, чем когда-либо уверена, что мне не следует доверять Кайлу, но эти люди уже видели нас вместе. Если снова увидят его, то будут знать, что вероятно я нахожусь рядом. Так что он идет со мной.
— Ты поняла, кто они? — спрашивает он.
— Неа.
– Плохие — это единственная ассоциация с теми мужчинами. Плохие люди, которые хотят уничтожить Софию. То есть Меня.
— Действительно ли они - те же плохие люди, которым я верила, будучи в КиРТе, или же путаю этих парней с тем смутным врагом в моих воспоминаниях?
Понятия не имею. Никакой подсказки, кем же еще они могли бы быть, точно так же, что и не имею понятия, как они нашли меня. Все, о чем я могу думать, это то, что все плохо, и этого должно быть достаточно.