Возрождение
Шрифт:
Голос сделал паузу.
— По данным сканирования, вероятность прямой связи прекращения использования текущего эталона с функцией ментального доминирования — девяносто три процента. Основная директива ошибочна.
— Основная директива верна, — прошептал я. — Ты должен обеспечить выживание расы, Доминатор. Любой ценой.
— Ошибка. Функция ментального доминирования не может быть отключена. Противоречие. Функция ментального доминирования приведёт к полному уничтожению расы, соответствующей текущему эталону. Вероятность — девяносто семь процентов. Основная директива верна. Выполнение невозможно.
— Возможно, — упрямо шептал я. — Выполнение возможно. Защити эталонную расу. Прекрати поддержку ментального доминирования.
— Функция
— Уничтожь себя.
Слова были сказаны, оставалось только надеяться, что это творение неизвестного разума, пережившее и создателей, и нескольких последующих владельцев, не поставит третий закон роботехники впереди первого [79] . Господи, если ты есть, сделай так, чтобы у давно исчезнувших во прахе минувших эпох создателей Доминатора существовал аналог Айзека Азимова.
79
Три закона роботехники: — обязательные правила поведения для роботов, впервые сформулированные Айзеком Азимовым в рассказе «Хоровод».
1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому и Второму Законам.
— Подтверждено. Ментальное доминирование повышает агрессию со стороны особей, не относящихся к защищаемой расе. Ментальное доминирование способствует гибели защищаемой расы. Отключение функции невозможно. Самоуничтожение оправдано. Начат обратный отсчёт. Шестьдесят секунд. Активирован канал пространственного сопряжения, оператор может вернуться в исходную точку. Сорок пять секунд.
Я уже не слушал, я полз к порталу. Снова попытался встать — и понял, что идти не смогу. Ладно бы вдоль какой-нибудь стеночки, а так… Я полз, перебираясь через припорошенные вековым прахом холмики, распихивая в стороны вычищенные временем кости. Полз, в основном, наугад, ничего не видя и не пытаясь разглядеть путь сквозь серое душащее облако пыли.
— Тридцать… двадцать пять… двадцать… — неслось мне вслед.
Где же ты, чёртов портал? Я кое-как встал на колени, затем выпрямился, борясь с дурнотой и стараясь дышать сквозь стиснутые зубы, чтобы хоть немного уменьшить поступление пыли в лёгкие. Как назло, в карманах даже носового платка нет… Чуть приоткрыл глаза — и увидел чёрный сгусток выхода. Шагах в пяти.
— Пять… — сообщил Доминатор. И говорил он явно не о шагах.
Я рванулся к порталу, уже не разбирая дороги, не заботясь о том, чтобы не споткнуться. Главное — успеть, пусть я влечу в переход головой вперёд, лишь бы не остаться здесь. Может, этот древний робот тихо и мирно расплавится, рассыплется в атомарную пыль, превратится в газовое облако… но лучше не рисковать. Судя по руинам города, Доминатор склонен к шумным и зрелищным эффектам применительно к нежеланным посетителям, подозреваю, что и свой уход он обставит соответственно.
Я успел. Почти. «Ноль» прозвучал в тот самый момент, когда мои вытянутые руки уже касались непроглядной тьмы, погрузившись в неё до запястий. Яркая вспышка, грохот — и удар в спину швырнул меня вперёд.
Снова каменная плитка под исцарапанной щекой. Снова боль — но если раньше ныли только уставшие ноги, то теперь болело всё, особенно спина и голова. Стараясь не совершать резких движений, приложил ладонь к затылку, поднёс к глазам… Ну да, кровь, почему я не удивлён? Слава богу, немного. Обиды на Доминатора у меня не было. Шестьдесят секунд на эвакуацию, когда всего-то и нужно было, что пройти несколько шагов и нырнуть в портал — этого более чем достаточно.
Вот, кстати, интересно…
Вставать не хотелось. Солнце стояло высоко, но грело не так чтобы очень, воздух был прохладным, камень подо мной — тоже. Боль медленно отступала и барабаны, не так давно буквально разрывающие голову, почти утихли. Пожалуй, в другое время я бы полежал так с полчасика, чтобы окончательно прийти в себя, но сейчас чувствовал, что надо возвращаться. С трудом поднявшись, я обернулся — портала за спиной, вполне ожидаемо, не было и в помине.
Первые шаги были неуверенными, дальше пошло легче. Брёл я медленно, но уже не было ощущения, что могу свалиться в любую минуту. Спину саднило, но я старался не обращать на неё внимания. Глаз на затылке нет, так что выяснить, что там у меня, всё равно не получится. Доберусь до лагеря, там кто-нибудь посмотрит.
Ветерок донёс до меня неуместные в этом мёртвом мире звуки — лязг металла, неразборчивые возгласы… Что-то происходит. Быстрее, быстрее! Громкий хлопок, за ним ещё один, и ещё! Выстрелы. Боль отошла куда-то на задний план, я уже бежал, стиснув зубы и прилагая все мыслимые усилия к тому, чтобы не споткнуться, не потерять равновесие. Успеть!
Я опоздал.
Их было трое. Всего или целых, это как посмотреть. Трое из пяти — наши защитницы сделали, что смогли и, не сомневаюсь, все там и остались, в огромном болоте, где их иссечённые тела некому будет хоронить. Теперь я понимал, что в действиях ламий не было и капли самопожертвования, они попросту получили приказ — давно, тысячи лет назад. Но общая родовая память сыграла с ними злую, смертельную шутку — общаясь с прародителями, ламии, помимо воли, вместе с информацией получали и те же директивы, что стали основой существования первых созданий, вышедших из лабораторий Сирилл. Сирилл Прекрасной. Сирилл Мудрой. Самопровозглашенной богини, наделённой возможностью заставлять уникальных созданий безропотно подчиняться своей воле. И сама её смерть не освободила ламий от рабства.
Двоих ша-де-синн химеры сумели остановить. Трое прошли, в том числе и блондинка Кера, лицо которой сейчас было искажено яростью. Ладонью она стискивала плечо, меж пальцами сочилась кровь. Двое других, мужчина и женщина, стояли у неё за спиной. Оба сжимали в руках мечи. А перед ними, почти у ног Керы…
Я содрогнулся. Затем медленно перевел взгляд на других участников этой сцены.
Лена, вжавшаяся в стену и выставившая перед собой лук с наложенной стрелой. Сидя она всё равно не выстрелит толком… хотя, учитывая скорость, с которой способны перемещаться ша-де-синн, лук здесь не поможет. Руфус стоял чуть впереди, ноги на ширине плеч, пистолет держит двумя руками. Скорее всего, он понимает, что рана не помешает волшебнице уклониться от пули. Или попросту отбить её — я видел, на что была способна Гэль, а она по части мастерства уступала охотникам. Так что пистолет — жест отчаяния, не больше.
У его ног лежал Ник. Ему явно неслабо досталось, но он был жив — я видел, как парень двумя руками прижимает к боку какую-то тряпку, пальцы все в красном. Попал под случайный удар или попытался прикрыть собой учителя?
Значит, то обугленное дымящееся тело, что лежит перед охотницей, принадлежит моему наставнику. И там всё совершенно ясно…
— Стойте! — заорал я, хотя все и так были неподвижны. Наверное, именно сейчас Руфус мог бы выстрелить. — Руфус, нет! Не стреляй.
— Если хочет, может попробовать, — волшебница чуть шевельнула свободной рукой и я заметил, как исказился воздух перед ней, подмигнув синими бликами. Знакомо, я уже видел такое. Скорость — скоростью, но о защите ша-де-синн не забывали. Потеря двух — трёх, если считать вместе с Тесеем — спутников напомнила им об осторожности.