Возрождение
Шрифт:
— Доброе утро, — поприветствовал я ее в ответ. — Входи, время еще есть, чаю попьем.
— Извините за вторжение, — с ритуальной фразой она зашла в коридор. — Работаете с самого утра, Иоши-сама?
— Сегодня работаю, — подтвердил я.
Встреча с Колей чем не работа?
— Как и ожидалось от Иоши-самы, — привычно похвалила она. — Я вам не помешала?
— Нет конечно, — отмахнулся я.
— Хару-тян уже в школе?
— Усердно учится, — подтвердил я.
Нанако сняла туфельки, и мы пошли на кухню, по пути заглянув в гостиную,
— Фармацевтика? — успела секретарь увидеть подтверждающую транзакцию окно.
— Прикладная, которая боль лечит, — подтвердил я.
— Нужно ведь лечить не боль, а ее причину? — вполне здраво заметила Нанако.
— Верно! — одобрил я. — Но США странная страна, и для многих там «лечения боли» будет достаточно. Эта корпорация в этом деле станет лучшей, но нам, в благословенной Японии, их продукция не нужна.
— Лечиться нужно обязательно, но, если боль не уходит сразу, значит нужно считать ее закаляющим характер испытанием. Мой отец в молодости сорвал спину на тяжелой работе, и иногда она у него болит. Просыпаясь по утрам с болью, он любит с улыбкой повторять «Болит — значит жив!».
— Твой отец — мудрый человек, — одобрил я такой оптимизм. — Сейчас мы молоды, и у нас ничего особо не болит, но со временем придется брать его поговорку на вооружение. Либо просить в счет дивидендов вкусные опиаты у PurduePharma!
— Что такое «опиаты»? — спросила Нанако.
Хорошо в Японии — из наркотиков можно найти только сильно разбавленный кокаин за странные деньги, и, совсем редко, пополам перемешанную с сеном марихуану — это Айс Куб мне рассказывал, он через побывавших у нас в стране туристических негров справки наводил, и итогами остался недоволен. Смешные эти гайдзины.
— Опиаты — это наркотики типа героина, — пояснил я по пути на кухню. — Сейчас Purdueпродают морфий в таблетках, пролонгированного действия. Но там сильные фармакологи, и они рано или поздно изобретут что-то покруче. А семья Саклер, которые владеют корпорацией, жадные и беспринципные твари, которые коррупцией будут провоцировать врачей выписывать рецепты на продукцию Purdueвсем подряд, даже тем, у кого болит, например, голова, и было бы достаточно таблетки аспирина. Итогом станет настоящая эпидемия наркозависимости среди тех, кто в обычных условиях к гадости бы и не притронулся.
— Как и ожидалось от подлых гайдзинов — будучи не в силах заново подсадить на наркотики по праву принадлежащие нам колонии, они подсаживают на них собственное население! — сделала вывод Нанако. — Вы правы, Иоши-сама, нам будет полезно как следует навариться на этом. Я попрошу родителей тоже купить немного акций этой компании.
— Попроси, — одобрил я. — Но очень тихо и аккуратно — нам совсем не нужны обвинения в том, что мы как-то причастны к смертям несчастных, умерших от передозировки, гайдзинов.
— Все будет очень секретно, — пообещала она.
Еще немного корма для гипотетической прослушки — вот мы какие
Налив секретарю и себе чаю, выставил на стол печеньки — покупные, но сегодня вечером Хэруки обещала испечь домашние моти — и спросил:
— Нашла его?
— Нашла! — подтвердила она. — Сейчас он работает вышибалой в дешевом баре.
— Так себе карьера, — вздохнул я.
— Никто не виноват, что вместо упорного труда он выбрал легкий путь якудзы, — пожала плечами Нанако.
— Верно! — подтвердил я. — Но нам это на руку — в якудзе вдалбливают иерархию и абсолютную преданность буквально кулаками, и так быстро эти инстинкты не изжить. Возьму себе, будет мне еще один лично преданный сотрудник, которого не жалко отправить туда, куда ни за что не отправлю тебя.
— Я в любой момент отдам свою жизнь за вас, Иоши-сама! — поспешила заверить Нанако.
— Я знаю, — с улыбкой кивнул я. — Но живая для меня ты несоизмеримо полезнее — мы вложили в твое профессиональное развитие много сил. Отдавать жизнь за общее дело — задача пешек, а ты в нашей корпорации если и не ферзь, то уже как минимум стоящий рядом с королем офицер. И рано или поздно станешь ферзем, когда мой дорогой отец уйдет на пенсию, и управление бизнесом перейдет целиком к нам.
Раскрасневшаяся сталкерша, блеснув счастьем в глазах, радостно кивнула:
— Я буду стараться изо всех сил, Иоши-сама!
Везет мне с сотрудниками все-таки.
Допив чай, я привычно не дал Нанако вымыть посуду, и мы отправились к выходу.
— Иоши-сама сегодня такой неформальный — то, что нужно, чтобы завербовать бывшего якудзу! — без задней мысли похвалила она мой почти домашний прикид.
— Просто жарко, — не смог я смириться с такой жуткой ложью.
— Комфорт тела — это комфорт мозга, — не смутилась она. — А Иоши-сама в мире такой один, поэтому нет ничего зазорного в том, чтобы вы чувствовали себя удобно — ведь так ваша гениальная голова будет работать лучше!
— Я не чувствую, чтобы моя голова от отсутствия костюма работала лучше, — признался я.
— Как и ожидалось от Иоши-самы: его железная воля подчиняет себе несовершенное человеческое тело, заставляя выкладываться на полную!
Кажется, мы попали в петлю.
— А я знаю это место! — узнал я улочку, по которой мы ехали. — Точно, вот в этой кафешке я сидел! — узнал и место. — А потом пошел гулять дальше, и около этого самого бара… — указал на переулок, у которого мы остановились. — Увидел, как моему однокласснику Оокубо Хидеко якудза сломала палец за то, что не оплатил счет. Из-за этого чуть война банд не началась, но мне повезло узнать, куда нанятые Оокубой отморозки утащили моего одноклассника Кеиджи, сына патриарха клана Мотидзуки. Теперь и Кеиджи, и Оокуба живут в Токио.