Возрожденная любовь

Нилс Бетти

Глава 3

На следующий день, когда Абигайль подошла к главному входу больницы, профессор ван Вийкелен уже ждал ее. Он вежливо и серьезно поздоровался, пригласил сесть в машину, и они выехали со двора на узкие улицы, вьющиеся вокруг больницы. Она молчала, так как чувствовала, что ему не хочется разговаривать.

— Вам неинтересно, куда я вас везу? — спросил ван Вийкелен после несколько затянувшейся паузы.

— Конечно интересно. Но вы ведь попросили меня запастись терпением, вот я и не спрашиваю, — объяснила она просто и беззлобно.

— Я везу вас к

себе домой.

Это было полной неожиданностью.

— Зачем?

— Кое-кто хочет с вами встретиться, и мой дом — самое подходящее место для встречи.

— Понятно, — сказала она, хотя ничего не было понятно и очень хотелось спросить, кто же хочет встретиться с ней, но, видимо, он ждет этого вопроса, поэтому она и не станет ни о чем спрашивать.

— Очень разумно с вашей стороны, — бархатным голосом заметил профессор, как бы прочитав ее мысли. — Я и не собираюсь вам говорить кто. Как вы находите состояние профессора де Вита?

— Он очень хочет быстрее поправиться.

— Да, я теперь окончательно уверен, что он поправится. Операция была сложной.

И профессор углубился в подробный рассказ об операции. Затем неожиданно произнес:

— Вы ему нравитесь, сестра. Надеюсь, вы согласитесь поухаживать за ним, когда его выпишут домой?

— Разумеется.

Сейчас ей хотелось этого больше всего на свете, н она старалась не задумываться почему.

Абигайль стала смотреть по сторонам. Они проезжали по Геренграхту, прекрасному своими старинны ми домами и живописными бульварами, бегущими вдоль канала. Через несколько минут дорога пошла вдоль короткого рукава канала — маленького тупичка, над которым висел узенький пешеходный мостик. По обеим сторонам водного тупика на булыжных мостовых теснились старинные дома и по-зимнему прозрачные деревья жались к воде, касаясь друг друга обнаженными ветками.

Профессорский «ролле» мягко скользил по улочке и наконец остановился у одного из стоящих в конце улицы домов, выходивших прямо к воде. Это был очень старый дом с остроконечной крышей и широкими ступеньками, ведущими к парадному входу, сбоку имелась еще одна маленькая дверь. Окна были высокими и узкими, и чем выше взбирались они по фасаду дома, тем меньше становились; на самом же верху они как бы сливались в одно большое окно с тяжелыми ставнями, над которым, под самой крышей, был подвешен огромных размеров крюк, который был, по-видимому, единственным приспособлением, когда требовалось поднять или спустить что-либо с верхних этажей.

Здесь, вдали от центра, было очень тихо, только неугомонный ветер что-то шептал остроконечным крышам. Абигайль вылезла из машины и огляделась вокруг. Профессор открыл дверь и пригласил ее войти.

Именно такой дом она ожидала увидеть: холл, выложенный черной и белой плиткой, белый оштукатуренный потолок, белые стены, на которых висели многочисленные картины, сбоку — резная лестница, ведущая наверх.

Обстановка была выдержана в том же стиле: у одной стены стоял тяжелый дубовый стол с двумя такими же тяжелыми резными стульями, очень неудобными на вид, а у другой — дубовый комод, на котором стояла большая синяя с белым ваза с последними осенними цветами.

Абигайль оглядывалась, стараясь разглядеть все сразу.

— Как у вас красиво, — сказала она и тут же пожалела о сказанном, так как профессор не замедлил посмотреть на нее так, будто она сказала какую-то вульгарную глупость. Под этим взглядом Абигайль порозовела от возмущения, которое вспыхнуло с новой силой оттого, что профессор сухо продолжил:

— Мисс Трент, судя по свирепому выражению вашего лица, вы собираетесь сказать: «Что за человек!» — или что-то в этом роде. Я бы попросил вас не делать этого: такие замечания портят мне настроение.

— Я уже заметила, — язвительно произнесла Абигайль. — Причем по малейшему поводу… И где, профессор, тот человек? — Абигайль обвела глазами пустой холл. В доме было так тихо, словно в нем, кроме них двоих, никого не было. Она внимательно посмотрела на него и уже собралась высказать все, что думала, но он опередил ее.

— Нет-нет, мисс Трент, у меня нет никаких гнусных намерений в отношении вас, — сказал он противным вежливым голосом. — Надеюсь, вы не всерьез об этом подумали?

Абигайль почувствовала раздражение и смущение оттого, что он сумел так точно прочитать ее мысли, и сердито возразила:

— Разумеется, нет. Я не так глупа… Вы просто пошутили?

Он ничего на это не ответил, а открыл одну из дверей и предложил:

— Может, вы пройдете в комнату?

Она прошла в маленькую уютную комнатку, отделанную деревянными панелями, где было очень тепло: в камине за стальной решеткой горел огонь. Комната была обставлена с комфортом: несколько кожаных кресел, в простенке очаровательный инкрустированный столик; еще один, тоже инкрустированный круглый столик находился в непосредственной близости от излучающего гостеприимное тепло камина; вращающийся книжный шкаф и маленький рабочий столик эпохи Регентства довершали обстановку. Профессор щелкнул выключателем, и несколько настольных ламп послушно осветили мягким розовым цветом стены, оклеенные красными тиснеными обоями, которые были едва различимы из-за множества картин, висевших на двух стенах, а третья была полностью скрыта книжными полками. Абигайль очень хотелось похвалить комнату, но она удержалась от слов и, встав посередине комнаты, выжидающе посмотрела на профессора.

Ван Вийкелен вышел, прикрыв за собой дверь, и Абигайль на какую-то долю секунды захотелось убежать из этого дома. Чтобы отвлечься, она повернулась к двери спиной и стала рассматривать картины. Она решила, что на большинстве портретов изображены покойные ван Вийкелены, привлекательная внешность которых с завидным упорством передавалась из поколения в поколение. Она разглядывала деспотичного на вид старого господина в парике, когда за ее спиной открылась дверь, и Абигайль обернулась.

У двери стоял Боллингер.

— Болли, это ты! — воскликнула она срывающимся от счастья голосом и неожиданно заплакала.

Он подошел к ней и ласково погладил по плечу:

— Ну же, мисс Абби, я вас напугал, да? Я думал, вы обрадуетесь и все такое…

— Болли, да я рада! Я просто счастлива снова увидеть тебя, поэтому я и плачу… Какая же я глупая! Но как ты здесь оказался? В доме профессора? — Она вытащила у него из кармана безупречный носовой платок, который тот постоянно носил с собой, вытерла глаза и высморкалась. — А он знает?