Возрожденная любовь
Шрифт:
Миссис Морган провела в больнице еще трое суток, и с каждым днем настроение ее все улучшалось, так как она убедилась наконец в том, что операция не понадобится. Кроме того, профессор ван Вийкелен навещал ее ежедневно. Миссис Морган не скрывала своего личного интереса к нему. Не меньше десяти минут он проводил у ее постели, внимательно выслушивая все новые и новые жалобы на те или иные симптомы, которые, по мнению его пациентки, представляли опасность, а затем мягко, но уверенно отметал все вопросы, оставаясь при этом совершенно неуязвимым к ее чарам и пропуска; мимо ушей приглашения поскорее навестить свою благодарную пациентку в ее доме на Лонг-Айленде. С Абигайль он разговаривал крайне редко и очень холодно.
На шестой день миссис Морган выписали, и «бьюик» мистера Голдберга увез ее домой. Накануне вечером профессор задержался у них в палате дольше, чем обычно, чтобы убедить свою пациентку, что дела ее обстоя совсем неплохо. Попрощался он с ней вежливо и учтиво, а Абигайль едва кивнул. Через полчаса, уходя с дежурства, она увидела, что профессор делает обход, ее провождаемый студентами, регистраторами, сестрами, также физиотерапевтом и социальным работником. Но у него был очень внушительный, о чем сам он, по-видимому, даже не догадывался…
Миссис Морган чувствовала себя намного лучше начала вставать и ходить по комнате. Она постоят говорила о своем предстоящем отъезде в Штаты. Ей хотелось уехать как можно скорее, и с нетерпением человека, привыкшего, что все его желания исполняются немедленно, она торопила день отъезда. В свою очередь, Абигайль тоже с нетерпением ждала — своего жалованья, хотя старалась и не думать об этом слишком часто. Она получила несколько писем от Боллингера. Она понимала, как тяжело ему живется и как он нуждается в деньгах. Абигайль решила отослать ему все деньги, что ей заплатят, так как была уверена в том, что миссис Морган попросит ее задержаться еще на неделю, а может, и дольше. Болли должен получить деньги как можно скорее. А когда она вернется в Лондон, то пойдет в агентство и попросит подыскать ей другое место. Почти ежедневно Абигайль думала о том, как будет жить дальше, и среди этих мыслей самой печальной была та, что, уехав из Голландии, она уже никогда не увидит ван Вийкелена. Просто глупо из-за этого переживать, сердилась она на себя, тем более что ему нет до нее никакого дела.
— Я прекрасно понимаю, дорогая, что могу уже справляться сама, но мне с вами так хорошо и удобно, — призналась миссис Морган, когда Абигайль пришла к ней получить деньги. — Да и Долли с Эдди меньше со мной хлопот, когда вы здесь. Я улетаю ровно через неделю, уже заказала билет. Вы ведь не откажетесь побыть со мной еще недельку?
Она открыла сумочку из крокодиловой кожи с золотыми замочками, которая выглядела страшно тяжелой, и вытащила из нее конверт.
— Вот ваше жалованье, дорогая. Я попросила Эдди напомнить мне об этом. Здесь наличные: я уверена, что вы уже присмотрели себе что-нибудь в магазинах.
Абигайль с улыбкой кивнула. Она успела полюбить свою беспокойную пациентку и не хотела лишать ее иллюзий, что жизнь окружающих так же благополучна, как и ее. Она опустила конверт с деньгами в карман и продолжала читать миссис Морган путеводитель по Голландии. Позднее, когда будет свободное время, она зайдет на почту и отправит деньги Боллингеру. Главное, теперь Абигайль точно знает день отъезда миссис Морган, и она напишет в агентство с просьбой подыскать ей новую работу. Абигайль продолжала думать об этом, а вслух читала о красотах Авифауны и как туда добраться. Миссис Морган прервала ее, с энтузиазмом заявив, что собирается обязательно приехать в Голландию еще раз.
— Мне очень понравилась эта маленькая чудесная страна, да и кое-кто из ее жителей заслуживает более пристального внимания, — добавила она и кокетливо хихикнула.
Абигайль вежливо улыбнулась в ответ, понимая, что речь идет о профессоре ван Вийкелене, и далеко не уверенная, что в этом деле миссис Морган ждет успех.
Уложив ее отдыхать, Абигайль смогла уйти в свою комнату и посчитать деньги. В конверте лежало жалованье за две недели и за билет — но за билет в один конец. Она была уверена, что ей оплатят проезд в оба конца, и поэтому даже не уточнила это в агентстве. Может быть, по условиям договора ей должны оплатить проезд только в один конец, а может, миссис Морган отдаст эти деньги через неделю, при окончательном расчете. Она еще раз пересчитала купюры, отложила в сторону деньги за билет, а остальные снова положила в конверт, быстро оделась и вышла.
На улице было холодно и пасмурно, как часто бывает в январе. По небу плыли серые с просветами облака, дул пронизывающий ветер. Абигайль торопливо направилась к почтовому отделению, где служащие говорили по-английски и где она сможет отправить заказное письмо. Она вошла в теплое помещение. От ходьбы щеки у нее раскраснелись, глаза повеселели. Сдвинув на затылок свой вязаный берет и ослабив небрежно завязанный вокруг шеи шарф, Абигайль сняла перчатки и подула на озябшие пальцы, затем подошла к стойке.
Она не сразу поняла, что ей говорит клерк, а когда поняла, то страшно расстроилась: она думала, что от править денежный перевод Болли не составит труда, но оказалось, что сильно ошиблась. Клерк объяснил, что ей следует пойти в банк, заполнить бланк и тогда, с некоторой задержкой, деньги дойдут до адресата. Но так хотелось, чтобы Болли получил перевод как можно скорее — на следующий день, максимум через два дня. До ее возвращения остается еще целая неделя, а потом, она обещала старику… Она вздохнула, и клерк тоже вздохнул, искренне ей сочувствуя.
— Ну, спасибо, что вы мне все объяснили. Я сама виновата: мне надо было узнать обо всем заранее, — грустно сказала Абигайль.
— Могу я чем-нибудь помочь? — Это был профессор ван Вийкелен, его ледяной голос не спутаешь ни с чьим другим.
Она повернулась:
— Не ожидала вас здесь увидеть, сэр. Спасибо, вряд ли. Я наказана за собственную глупость.
— Почему не ожидали, сестра Трент? Я, знаете ли, тоже пишу письма.
— Конечно, сэр, я понимаю, но… но я не думала, что вы сами отправляете их.
— Да? Вообще-то мне неинтересно, что вы думаете, но это уж слишком. Так я могу помочь вам?
Какой настойчивый, так просто от него не отделаешься, подумала Абигайль. Она быстро объяснила ему ситуацию и еще раз посетовала на собственную глупость.
— При чем здесь глупость? — раздраженно возразил профессор. — Вы и не могли этого знать. А какую сумму вы хотели перевести?
— Сорок фунтов. Нет, мне нужно отложить немножко… — Она начала подсчитывать в уме, сколько будет двенадцать с половиной процентов от сорока, и каждый раз у нее получалась другая цифра.