Возрожденная любовь

Нилс Бетти

На следующее утро Абигайль проснулась очень рано и в окно увидела, что маленькая площадь заметена снегом, а жалобно воющий ветер без устали взметает его в воздух. Она приготовила не очень крепкий чай и принесла пациентке в постель, затем выпустила Джуда прогуляться. Миссис Маклин уселась поудобнее, чтобы позавтракать, и бодро сообщила Абигайль, что крепко спала всю ночь.

— Надеюсь, вы тоже хорошо выспались. И знаете, дорогая, я просто не могу называть вас «сестра» или мисс Трент — я буду звать вас Абигайль. У вас красивое имя, я никогда такого не слышала.

Почему вас так назвали?

Абигайль объяснила, и ее собеседница восхищенно сказала:

— Прекрасно! Бывает же у людей воображение! Она с удовольствием принялась есть тонко нарезанный хлеб с маслом.

— Примите мои соболезнования по поводу вашей мамы, деточка, — неожиданно сказала миссис Маклин.

Абигайль чуть не выронила пустую тарелку из-под овсянки, которую несла в кухню.

— Моей мамы? — переспросила Абигайль. — А откуда вы знаете?

Миссис Маклин изумленно посмотрела на нее.

— Доминик рассказал, разумеется. А что, он не должен был мне рассказывать?

— Да нет, дело не в этом. Как он узнал… не знала, что он знает…

— Доминик знает все, — благодушно заметила миссис Маклин. — Вы сами в этом убедитесь.

Утро Абигайль провела в домашних хлопотах: ходила за покупками, убирала в доме, готовила обед. А после обеда пришел профессор. Он приветствовал Абигайль в своей обычной сдержанной манере и уселся поболтать с миссис Маклин о разных пустяках. Минут через десять он встал и сказал:

— Я вижу, что вы принесли Джуда домой. Быстро нашли дорогу?

— Да.

Она не стала говорить, что, перед тем как ей отдали кота, ей пришлось заплатить за его недельное содержание в приюте. Профессор оплатил все предыдущие счета, а этот, последний, забыл. Всего-то тридцать гульденов — возможно, сущие гроши для него, но для нее это были немалые деньги. Абигайль надеялась, что он вспомнит об этом счете, когда будет платить ей за работу, так как почти все деньги, которые она получила от профессора де Вита, она отдала Боллингеру. На билет в Англию ей хватало, но помимо этого у нее почти ничего не оставалось. Он довольно кивнул и сказал:

— Мне кажется, миссис Маклин надо немножко отдохнуть. Берите пальто и шляпу, и я отвезу вас навестить Боллингера и Анни.

Почему он распоряжается ее свободным временем, подумала Абигайль, и уже собралась отказаться, как вдруг миссис Маклин воскликнула:

— Отличная идея! А я до вашего возвращения вздремну. Одевайтесь, Абигайль, а Доминик устроит меня поудобнее.

Когда Абигайль, одевшись, спустилась в гостиную, ей хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что миссис Маклин устроена со всеми удобствами. Абигайль пожелала ей хорошо отдохнуть и вслед за профессором пошла через вымощенную булыжником площадь к автомобилю. За всю дорогу он не проронил ни слова, и Абигайль, которая после его вчерашних слов втайне надеялась, что лед между ними растаял, очень расстроилась. «Ролле» остановился перед его домом; молча они вошли в холл, где профессор небрежно бросил на стул свое пальто и перчатки, затем вошли в комнату, где она обычно пила чай с Боллингером.

— Боллингер

сейчас придет, — единственное, что он сказал перед тем, как оставить ее одну.

Пришел Боллингер с уютно устроившейся у него на руках Анни. Абигайль почувствовала, что на сердце у нее потеплело. Они уселись у камина, экономка принесла им кофе, а старик рассказал, как он съездил во Фризленд. Абигайль поняла, что Боллингеру тут очень хорошо. Как жаль, что Болли не может остаться здесь навсегда…

Она решила поговорить с ним об этом немедленно.

— Болли, если профессор предложит, я думаю, тебе лучше будет остаться у него. Ты ведь сам этого хочешь!

И тебе здесь нравится, правда? Я прекрасно устроюсь в Англии — и потом, ты сам знаешь, что значит быть частной сиделкой: это сегодня здесь, завтра там. Меня все равно часто не будет дома.

Старик с ужасом посмотрел на нее:

— Мисс Абби, да что на вас нашло? Мне здесь и правда нравится, но ведь садовник скоро поправится, и тогда профессору незачем будет меня держать. Кроме того, нам ведь все равно нужен свой дом?

— Да, Болли, конечно, — согласилась Абигайль. — Я просто подумала… А как Анни?

— Посмотрите сами, мисс Абби. Как она выросла, они так подружились с Колоссом, даже спят рядышком, а когда профессор обедает, она тоже сидит с ним в столовой. Уж как он любит ее!

— Я очень рада. — Абигайль взяла Анни на колени и погладила ее. — Я никогда не думала, что он… то есть я всегда знала, что он будет хорошо к ней относиться…

— Да Бог с вами, Абби, профессор совсем не такой, каким вам кажется, — он очень добрый, да. И всем помогает, мне говорили соседи.

— Я уверена, что помогает, Болли. А сейчас мне пора идти: я не хочу надолго оставлять миссис Маклин без присмотра. Но я скоро приду тебя навестить. И все-таки я думаю, что лучше всего мне поехать в Англию одной, а ты приедешь попозже, когда я найду квартиру.

Старик неохотно кивнул:

— Хорошо, мисс Абби. И еще: профессор сказал, чтобы вы входили через парадную дверь. Он очень сердится, когда вы входите через маленькую дверь.

Глаза Абигайль округлились от удивления.

— Правда? Вот уж не думала, что его интересует, через какую дверь я вхожу в его дом. Тут ее обожгла одна мысль.

— Болли, ты не рассказывал ему о нас — я имею в виду, о маме и…

— Немножко, в общих чертах. Что-то случилось?

— Все в порядке, спасибо, Болли.

Она тепло попрощалась со стариком и ушла, как велел профессор, через парадную дверь. Перед домом в «роллсе» ее ждал Ян. Он вылез из машины, чтобы поздороваться.

— Мисс Трент, профессор распорядился отвезти вас. Интересно, давно он здесь в машине, подумала Абигайль, и почему ван Вийкелен не предупредил ее? Наверное, он отдал Яну распоряжение и сразу же обо всем забыл. Она села в машину и, тщательно подбирая слова, начала по-голландски говорить с ним о пустяках, при этом всячески избегая какой бы то ни было критики в адрес профессора, так как она интуитивно чувствовала, что Ян ему очень предан.