Возрождённая любовь
Шрифт:
Они проехали плотину за Иесилмер, но из-за снега толком не смогли ничего разглядеть. Вскоре приехали во Фризленд. Спустились по морскому берегу, затем обогнули маленькие городки Болсвард и Сник.
Затем они выехали на основную дорогу, по обеим сторонам которой тянулись голые поля и не было видно ни одной деревни. "Как будто, - подумала Абигайль, - мы в центре пустыни, покрытой снегом", - и услышала голос профессора:
– Сегодня прохладно, но очень красиво.
Дорога, по которой они ехали, перешла в узкую кирпичную и неровную дорогу с указателем на Ерневуд, но до того, как
Дом был старый, из красного кирпича, с многочисленными фронтонами; он не был широким, но казалось, что в нем множество комнат. Окна маленькие, с арками. Они вышли из машины, профессор взял Нину на руки и вошел в дом.
Этот дом был очень похож на тот, в котором профессор жил в Амстердаме: такой же квадратный холл, на полу такая же черная и красная плитка. Единственное отличие было в том, что в центре холла находилась розовая лестница. Профессор помог Абигайль раздеться и пригласил ее пройти в комнаты направо, но до этого профессор представил ей пожилую женщину, которая открыла дверь. Он называл ее Джойк, и было видно, что они знают друг друга уже много лет.
Комната, в которую они вошли, оказалась довольно широкой и темной из-за маленьких окон и погоды, но бра на стенах и огонь в камине давали яркий свет. Она была обставлена точно так же, как и маленькая гостиная в доме в Амстердаме; в ней было поразительное сочетание удобства и старины.
Профессор предложил Абигайль сесть в кресло возле камина, и Нина сразу же залезла к ней на колени. Боллингер вышел.
– Он пошел посмотреть на свои луковицы тюльпанов, - сказал профессор. Мой садовник, на месте которого работает Боллингер, живет здесь. Думаю, у них будет тема для разговора за чашкой кофе.
– Как они смогут разговаривать? Ваш садовник говорит по-английски?
– Да. Он был в Англии во время войны. Кроме того, оба они знают латинские названия всех цветов.
Мысль о том, что Боллингер настолько образован, никогда не приходила Абигайль в голову.
– Как интересно, Болли знает латинский!
– в изумлении воскликнула она.
– Он очень умен по части садоводства, - ответил профессор, беря кофе из рук Джойк.
– Я буду занят час или два. Я думаю, вы сможете развлечь себя? Сад довольно большой. Снег кончился. Нина может вылепить снеговика.
Абигайль подумала о своих дырявых ботинках, но согласилась пойти в сад, потому что Нине хотелось поиграть на улице. За домом была большая площадка и полно снега. Они вылепили прекрасного снеговика, а затем играли в снежки, и Нина устала.
– Пора домой, - строго сказала Абигайль. До обеда оставался еще целый час. Они сели у камина, Нина - на коленях у Абигайль, что-то напевая. Вернулся ван Вийкелен. Он слушал, как Нина поет, поблагодарил ее за прекрасное исполнение и предложил Абигайль выпить, а сам устроился в кресле рядом. Было очень приятно сидеть в теплой, уютной комнате. Абигайль медленными глотками пила херес, погруженная в свои мысли, и только голос профессора заставил ее вернуться к реальности.
– Нина уезжает в Испанию через два
– Да, очень жаль. Они поедут на машине?
– Да, Дирк будет завтра вечером в Амстердаме, переночует, и утром они уедут. Вы хотите сразу же вернуться в Англию?
– Да, - только и смогла сказать Абигайль.
– Боллингер поедет со мной?
– Если вы хотите, чтобы он поехал, вам с ним и решать.
Абигайль оживилась:
– Ну, если он останется, я скорее найду работу в другом месте, а если он поедет со мной, я должна буду искать для него комнату. Хорошо бы найти комнату до его возвращения в Лондон.
– Лучше было бы, если бы вы остались на некоторое время поработать в больнице.
Ее сердце готово было выскочить от счастья.
– Да, конечно, но есть ли там для меня работа?
– Здесь так же не хватает медсестер, как и в Англии. У нас пятьдесят свободных мест, что вы предпочитаете?
– Я уже знаю сестру Рицму, она говорит по-английски, что значительно облегчает мою работу, поэтому выбираю хирургию.
– Операционную?
– Да, я работала там шесть месяцев.
– Хорошо. Вы будете жить у миссис Маклин?
– Вы думаете, она согласится? Я была бы очень рада.
– И она тоже.
– Он подошел к Нине и взял ее на руки.
– Не пообедать ли нам, а затем, пока наша юная леди будет спать, я покажу вам весь дом.
На обед был гороховый суп, жареный язык и салат. На десерт - вафли со сбитыми сливками. Они пили сухое белое вино, а Нина - апельсиновый сок.
Обед был настолько великолепен, что Абигайль не сдержалась и сказала об этом.
– Это готовила дочь Джойк. Ее муж ухаживает за садом. Джойк - экономка, она живет здесь с детства с мужем и дочерью в маленьком доме за гаражом.
Абигайль, глядя на профессора и Нину, подумала, каким он мог бы быть прекрасным отцом, каким он был бы с детьми удивительно спокойным. Но увы.., сам с собой он был явно не в ладу.
После обеда они поднялись наверх в маленькую комнату, где Джойк готовила постель.
– Здесь спала Одилия, когда была маленькая, - сказал профессор.
– Я ничего не менял. Комната очень подходит для девочки. В этой комнате давно никто не жил.
Он вздрогнул. Абигайль занялась Ниной, потому что она догадалась, почему он вздрогнул, - здесь могла спать его дочь. После того как она уложила Нину, Абигайль спросила:
– У вас действительно есть время прогуляться по дому? Я могу побыть одна, если у вас есть какие-то дела.
– У меня нет никаких дел. Давайте спустимся вниз, хорошо?
Около гостиной и столовой располагались еще комнаты. Одна - с розовыми шелковыми стенами, пушистым ковром на полу и темно-зелеными вельветовыми шторами. В углу стоял буфет с китайской фарфоровой и серебряной посудой, около камина располагалась софа, покрытая вельветом. Два стула прекрасно завершали современный и старинный стиль. На стенах - картины, изображающие пасторальные сцены. Вторая комната - библиотека, вдоль стен стояли шкафы с книгами, вид которых говорил о том, что ими часто пользуются. Там пахло табаком и кожей. Абигайль поморщила нос.