Возрождённая любовь
Шрифт:
– Приятно, - сказала она.
– Какая прекрасная библиотека. Наверное, большинство книг на голландском языке.
– Да, но есть и на английском, немецком, немного на французском.
– Вы, наверное, и пишете.
– Только когда хочу сказать что-то стоящее. Они вернулись в холл, поднялись наверх, где располагались спальни, их было больше, чем предполагала Абигайль, каждая с узким окном, обставленная старинной мебелью, везде на полу лежали тонкие ковры. Абигайль сказала:
– Очень красивый дом, такой
Они вернулись в гостиную, устроились в креслах возле камина, и только тогда профессор ответил на ее вопрос:
– Да, триста лет или что-то около того. Родители жили здесь, но часто приезжали в Амстердам. После моей женитьбы я стал бывать здесь реже. Жена не любила эти места, они казались ей скучными. Вокруг одни поля и маленькие дома. Я нахожу это прекрасным.
– А Амстердам? Вы любите свой дом в Амстердаме?
– Да, конечно, но здесь я отдыхаю, понимаете? Абигайль прекрасно понимала. Вдалеке от суматохи больницы и постоянной работы с больными этот дом казался раем. Она сказала ему об этом, и ван Вийкелен улыбнулся.
– Вы знаете, как вы изменили меня. До того, как я хорошо узнал вас, я подозревал, что вы говорите приятные слова, только чтобы угодить мне.
– Вы тщеславны?
– Да, но может быть, вы не знаете, что много лет женщины ко мне относились как к хорошей добыче. Они все время старались угодить мне и, что бы я ни сказал, всегда соглашались со мной.
– Так вот почему вы обвинили меня в подхалимстве. Они, наверное, были красивые...
– Такие же красивые и пустые, как моя жена!
– Он улыбнулся.
– Вы знаете пословицу: пуганая ворона и куста боится. Я очень пугливый, Абигайль?
Она осторожно взглянула на него. По его тону она поняла, что он снова раздражен. Нужно было менять тему разговора.
– У вас прекрасный сад, - весело сказала Абигайль.
– Розы хорошо растут здесь? Его лицо снова стало радостным.
– Прекрасно растут, здесь есть большая клумба с другой стороны дома, там посажены розы.
– Я бы хотела посмотреть. У нас был в деревне сад с розами. Болли прекрасно за ними ухаживал, и у нас в доме всегда стояли вазы со свежими розами.
– Расскажите мне о ваших родителях, - попросил ван Вийкелен.
– Я не знаю...
– Они умерли, не так ли? Сейчас прекрасное время для воспоминаний. Когда вы переехали в Лондон?
Она рассказала ему о своем детстве, о родителях, о Болли, о красивом доме, в котором они жили. Ван Вийкелен сидел в кресле, курил трубку и смотрел на потолок. Когда она закончила, то почувствовала, что она рассказала все самое грустное, а радостные моменты остались в воспоминаниях.
– Извините, я не думала... Я, наверное, надоела вам.
– Нет, совсем нет. Вы заслуживаете счастливого будущего, Абигайль. Она покраснела.
– Я не жалею себя. Мне
– У вас больше нет друзей?
– Есть, но у каждого из них своя жизнь. Я не хочу об этом говорить. Пойду схожу за Ниной.
– Хорошо. Я немного поработаю.
Он говорил равнодушным тоном, может быть, потому, что она отказалась рассказать о себе. В самом деле, размышляя об этом, Абигайль подумала, что этим обидела его, хотя совсем этого не хотела. Она вышла из комнаты и пошла наверх к Нине, которая уже с нетерпением ждала ее.
Они выехали после чая. Абигайль надеялась, что профессор вспомнит, что они с Ниной сидят сзади него, но была разочарована. Мужчины разговаривали о садоводстве всю дорогу. Нина спала, свернувшись, как котенок, на коленях у Абигайль, Колосс тоже спал, и Абигайль опять осталась наедине со своими грустными мыслями.
Она ужинала одна, профессор, как сообщил ей Боллингер, ушел.
– Важные дела. Он сказал, что вы остаетесь работать в больнице на какое-то время. Вы будете жить у миссис Маклин?
– Да, Болли, хотя не знаю, надолго ли. Я очень рада за тебя, тебе здесь хорошо, не правда ли?
– Очень, мисс Абби. Я полюбил сад, в котором мы были сегодня.
– О Болли, дорогой, я знаю, я никогда не смогу рассчитаться с тобой за все, что ты сделал для нас после смерти отца. Мы бы без тебя пропали! Ты настоящий друг. Я готова остаться здесь навсегда, лишь бы ты был счастлив.
– А разве вы не счастливы, мисс Абби?
– с любопытством спросил старик.
– Да, Болли.
– Она не взглянула на него.
– Я пойду лягу пораньше, я устала.
Она довольно долго была в ванной, только в час ночи она собралась лечь спать. Перед этим она зашла в комнату Нины и увидела, что девочка не спит. Абигайль убедилась, что Нина не больна, а лишь слегка возбуждена. Она хотела поговорить о том, когда приедет папа и как они поедут в Испанию к маме. Абигайль принесла горячего молока и разговаривала с ней, пока девочка не заснула. Нина сказала, что у Абигайль некрасивый халат. Это был халат, который ей подарили на Рождество дядя и тетя. Нина была права, он действительно был некрасивый и очень полнил Абигайль.
– Отвратительный, - согласилась Абигайль.
– Хотя и теплый. Он не красит меня. Я ненавижу это.
– Что вы ненавидите?
– неожиданно послышался голос профессора, и Абигайль вскочила от испуга.
– Разве вы не знаете, что нельзя подкрадываться к людям? Это их пугает. Он прошел в комнату.
– Извините, Абигайль. Я не хотел напугать вас, я хотел убедиться, что Нина спит.
– Мы разговаривали. Я останусь с ней до тех пор, пока она не уснет.
Он ничего не сказал, поцеловал Нину, потом сел на стул в углу комнаты, не обращая внимания на недовольные взгляды Абигайль.