Возрожденное орудие
Шрифт:
Джедао закончил резюмировать разведданные по противоракетной обороне и подавил вздох. Читать лекции статуям было бы гораздо веселее. Статуи могли быть более дружелюбными.
– У нас есть несколько преимуществ, – сказал Джедао, не потому что он думал, что они не поняли этого сами, но потому, что он верил в ясность. – Во-первых, наши мот-двигатели на сканере выглядят иначе, и это собьет противника с толку. Можем воспользоваться этим во время первого боя. Во-вторых, Конвенция и Протекторат в настоящее время находятся в мире, хотя и непростом, и подавляющее большинство из вас, Кел, в конечном итоге оказались либо на той, либо на другой стороне. Они не ждут, что внезапно появится рой Кел и сразится с ними. Так запутать противника можно только один раз, но глупо не воспользоваться подобным преимуществом, раз уж оно у нас есть.
Один из младших командиров спросил о формациях передвижения, и это был хороший вопрос.
– Нет, – сказал Джедао. – Мы не будем двигаться в формациях. Не надо, чтобы противник узнал наверняка, что мы Кел. Пусть это и неудобно, важнее сохранить элемент неожиданности.
– Сэр, – сказали Талау. – Если на нас нападут в пути, что тогда?
Еще один хороший вопрос. Джедао почувствовал облегчение от того, что ненависть Талау к нему не помешала альту принять полезное участие в брифинге.
– Мы будем избегать известных постов прослушивания в максимально возможной степени, – сказал Джедао, – но самое прекрасное в космосе то, что здесь трудно кого-то поймать. Если появится противник, мы сбежим. Наши мот-двигатели позволяют нам обогнать большую часть существующих кораблей. Это позорно, но календарный всплеск имеет приоритет. Мы здесь не для того, чтобы ввязываться в случайные драки, особенно учитывая наши ограниченные ресурсы. Вы получите приказ сражаться в формациях, когда придет время, и не раньше.
Станет ли Талау спорить с ним ради этого? Но они лишь сказали:
– Признаю вашу логику, сэр.
Джедао понял, что начинает испытывать симпатию и к Талау. Ну и что с того, что они его ненавидят? Возможно, ему пойдет на пользу, если рядом будет человек, который заставит не терять бдительности.
– Ладно, – сказал Джедао. – Задания для пехоты. Хотя у нас есть несколько боксмотов для личного состава, я выделил пехотные части некоторым знамемотам и сдвигмоту для размещения полков. – Он улыбнулся старшему пехотному полковнику Кел Мюйед. – Я рассчитываю, что пехота будет отрабатывать формации в пути.
Дханнет, услышав это, выразил неохотное одобрение, хоть и не вслух.
– Согласно стандартной процедуре во время учений главные опорные точки оставляйте пустыми, – прибавил Джедао. Это предотвращало активацию формационных эффектов. Он сомневался, что полковники нуждаются в напоминаниях о мерах предосторожности, но Мюйед и младший полковник резко кивнули.
Опять заговорили Талау.
– Вы намерены атаковать пехотой в первом бою, сэр?
Во фразе звучал скепсис.
– Нет, – ответил Джедао, – но это не значит, что нужно отказаться от учений.
В какой-то момент им, возможно, придется захватить и удержать территорию; грязное дело, если до этого дойдет. Он предпочел бы иметь дело с быстрым рейдом, чем с длительной осадой или, что еще хуже, с планетарной войной. Но пехотные войска – тоже Кел. Надо было дать им какое-то задание, чтобы они почувствовали себя вовлеченными.
– Что-нибудь еще?
Ни у кого больше не было вопросов, в которых они хотели бы признаться.
– Гекзарх, – сказал Джедао и поклонился. Люди застыли. Возможно, он выбрал не тот поклон, но если Куджен его за это не обезглавит, то ему было наплевать. – Я закончил.
– У меня нет возражений по поводу представленного графика, – сказал Куджен. – Если у кого-то имеются другие вопросы, отправьте их по обычным каналам.
Джедао понятия не имел, как работают «обычные каналы». Вероятно, Дханнет мог бы помочь ему в этом. Куджен уже шагал к дверям. Джедао вспомнил, что надо отдать честь Кел, которых ему было ужасно жаль, а потом направился следом. Дханнет поспешил за ним.
Они как будто шли назад по тому же причудливому бесконечному коридору с экстравагантными рисунками тушью, только вот стены внезапно раздались, и он превратился в зал. Бледный свет озарял людей, которые трудились над терминалами или скоплениями каких-то загадочных инструментов. Все они носили черную с серебром одежду Нирай, всевозможных стилей: тут платье, оживленное серебристой сетчатой накидкой, там гладкая рубашка поверх брюк с ошеломляющим количеством карманов. Несколько Нирай подняли глаза на вошедшего Куджена, но никто не поклонился, не заговорил с ним, не сделал ничего, чтобы показать, что вошел гекзарх. На самом деле некоторые из них громко спорили об аномалиях на контурном графике.
Куджен посмотрел на Джедао и фыркнул.
– Я не Рахал, Джедао. Я не чувствую такой острой эмоциональной потребности соскребать людей с пола, куда бы я ни пошел.
– Я вам не верю, – пробормотал Джедао.
У Куджена был хороший слух.
– Никто здесь ничего не добьется, если я буду настаивать на этом, – сказал он. – У нас есть расписание. Как бы то ни было, я хотел показать тебе твой командный мот. – Куджен сделал жест, который Джедао, как ему казалось, мог повторить с помощью практики, и часть дальней стены перестала быть видимой.
Стена превратилась либо в окно, либо в огромный дисплей. Сдвигмот завис там на фоне звезд. Зная Куджена, можно было утверждать, что он не случайно оказался выгодным образом расположен между двумя туманностями, маленькой сине-фиолетовой и большой с интересными розовыми завитушками. При таком уровне детализации мот выглядел еще более впечатляюще, чем когда Куджен показывал Джедао исходное изображение: загнутые назад крылья и аккуратные изгибы, треугольный профиль, напоминающий профиль знамемотов. Он узнал множество лобовых выступов, которые проецировали самое смертоносное оружие сдвигмота, и то, в честь чего корабль был назван, – сдвиговую пушку. Джедао очень хотелось протянуть руку через пустоту и коснуться одного из выступов, но он боялся оставить пятна на нетронутой поверхности.
Джедао додумался посмотреть на Куджена. Гекзарх улыбался тому, что увидел на лице своего генерала. В кои-то веки мягкий свет сделал его прекрасные глаза почти человеческими.
«Конечно, ему не все равно», – подумал Джедао, ругая себя за то, что не понял такой элементарной вещи. Должно быть, Куджен не просто так стал мот-инженером. Он гордился созданным им мотом. И вполне логично, что Куджен не хотел вмешиваться в работу своих техников. Не то чтобы техники имели значение сами по себе. Все дело в том, что они позволяли ему создавать.