Возрожденное орудие
Шрифт:
«Выбор есть всегда», – подумал Брезан. И все же он мог позволить ей высказаться. Она не оставит его в покое, пока все не выложит.
– Ты ставишь жизни горстки людей выше жизней всех в целом гекзархате. Да, возможно, в старом правительстве были пятна коррупции. Это не значит, что решение состоит в том, чтобы сжечь все дотла.
– С этим уже покончено, – сказал Брезан, потому что не смог удержаться.
Миузан продолжала говорить, не слушая брата, так что ему пришлось напрячься, чтобы расслышать ее. Что, без сомнения, и было задумано.
– Миры гекзархата уже истекают кровью из-за тебя. К тому времени, как ты закончишь с этим, с этим… – Она подыскивала нужное слово, нашла: – …этой истерикой, они в ней утонут. Надеюсь, ты будешь счастлив.
Нрав Брезана, всегда взрывной, взял над ним верх.
– Спасибо, что так хорошо обо мне думаешь, – сказал он холодным, ровным голосом. – Потому что я не вижу ничего особенного в том, что пытается сделать твоя драгоценная начальница, за исключением того, что она не заботится ни о чем, кроме восстановления старого порядка. Скажи, когда вы обе недавно соблюли День Коротких Ножей и поглядели, как делают надрезы и течет кровь, вы хоть спросили себя, как звали бедолагу, которого ради вас замучили до смерти?
– Это был еретик, – огрызнулась Миузан. – Я вижу, что разговор оказался пустой тратой времени. Я вообще не должна была предлагать такую идею генералу. Я никогда бы не подумала, что ты предпочтешь какое-то безумное личное честолюбие чести, верности и семье, но, похоже, ты все-таки способен удивить меня.
– Иди на хрен, – сказал Брезан.
Лицо Миузан застыло. Затем она разорвала связь.
Это был последний сеанс общения Брезана с родственниками в течение следующих девяти лет.
6
Прощание с Ромбом и Ситом заняло у Гемиолы всего несколько минут.
– Держись подальше от неприятностей, – сказал Ромб, как будто Гемиола еще не испытала своего первого нейронного расцвета. И на этом остановился.
Сито же, напротив, подарил Гемиоле трогательную и совершенно непрактичную скульптуру из гнутой проволоки и всяких обрезков.
– На случай, если настоящий гекзарх, когда ты его найдешь, будет нуждаться в дополнительных элементах декора, – сказал он.
– Если мы его догоним, я поставлю это так, чтобы он мог увидеть, – тактично пообещала Гемиола.
Змееформа уже передала Джедао архив, скопированный на носитель данных размером с его ладонь. Она одобряла то, как осторожно Джедао обращался с архивом. То, что это копия, не означало, что она не была ценной.
Она с трепетом сопроводила Джедао за пределы базы Тефос. Лестница почти не изменилась за все прошедшее время. Джедао добавил свои отпечатки к множеству следов в слое пыли на ступеньках. Атмосфера у Тефоса была скудная. Здесь, внизу, защищенные от медленного дождя из микрометеоритов, следы шагов должны были сохраниться надолго. Некоторые из них относились к тому времени, когда гекзарх впервые привел с собой трех сервиторов.
Когда они выбрались из расщелины, две другие луны системы плыли высоко в небе, усыпанном звездами и светящимися вихрями местных туманностей. Поверхность Тефоса, обычно тусклая, голубовато-серая, еще больше обесцветилась в неярком свете. Джедао включил фонарь. Гемиола тоже включила огни на случай, если ему понадобится дополнительная помощь, чтобы увидеть дорогу.
По дороге они миновали сад камней. За восемьдесят лет тщательный узор из песка немного испортился под воздействием эрозии. Гемиола смутилась: эффект ей понравился. Но Сито наверняка захочет привести сад в порядок, чтобы он выглядел точно так же, как восемьдесят лет назад. К тому времени, когда Гемиола вернется, сад, без сомнения, будет восстановлен в своем первоначальном виде.
Пустомот Джедао покоился на гребне холма неподалеку от сада. Его вытянутая тень тянулась прочь от них, исчезая за хребтом. Сам мот представлял собой узкий треугольный клин, вершина которого была слегка приподнята к небу, как будто он жаждал снова взлететь. Хотя мот был матово-черным, его посадочные опоры блестели, словно зеркальные. Многообещающе: силовое ядро мотылька было должным образом экранировано. Подобно многим сервиторам, даже сервиторам не особенно технического склада, Гемиола испытывала сильные чувства к экранированию. Возможно, это означало, что Джедао хорошо заботился о своем транспорте.
Только вот…
– На вашем моте кто-то есть, – сказала Гемиола, останавливаясь, когда корабль развернул трап. Ее сканеры обнаружили еще одного сервитора, хотя человеческим взглядом его было еще не разглядеть.
– Это мой попутчик, – сказал Джедао приглушенным голосом через комм скафандра. – Я представлю вас, как только мы поднимемся на борт.
Невзирая на трепет, Гемиола взлетела по трапу и вошла в шлюз вслед за Джедао. Как только шлюз закрылся, Джедао с впечатляющей ловкостью снял скафандр и направился в кабину мота. Гекзарх никогда бы не выдержал такого тесного пространства.
Сервитор-дельтаформа рванулся вперед, затем вспыхнул в тревоге, хотя он должен был заметить приближение Гемиолы.
– Это Гемиола из анклава Тефос, – сказал Джедао дельтаформе. – Почему бы тебе не рассказать немного о себе? Гемиола курирует архивную копию, которую я привез с собой.
Дельтаформа моргнула зелено-синим цветом с явной уклончивостью.
– Я 1491625 из анклава Траурный Ястреб, – сказал сервитор. – Рад с вами познакомиться.
Значит, он из анклава, связанного с Кел. Гемиола не была уверена, что чувствует по этому поводу, но сомневаться в преданности другого сервитора было бы невежливо. Она ограничилась тем, что сказала:
– Аналогично.
– А ты как следует представился? – сказал 1491625, обращаясь к Джедао.
– «Джедао» – мое имя всем известно, – ответил тот, пожимая плечами.
Гемиола вопросительно мигнула.
Он это проигнорировал и, заняв кресло второго пилота, застегнул паутинные ремни.
– Вы не пилотируете? – спросила змееформа.
– У 1491625 это получается лучше, чем у меня.
1491625 ответил самодовольной вспышкой.
– И ты тоже, – сказал он Гемиоле. – Тебе придется приютиться позади нас, если только ты сама не умеешь пилотировать?