Возвращение Алателя
Шрифт:
– Наверное, ты прав, коротышка, – прогудел Тремба. – Думаю, мне нужно собрать вино с ядом в какую-нибудь посудинку, чтобы приложить к отчету.
– Хорошая мысль, Тремба, – одобрил Хейграст. – Спасибо тебе за помощь, но нам нужно спешить. Времени и так хватит только на то, чтобы доехать до Заводья, найти место для ночлега, привести себя в порядок и явиться к королю.
– Удачи тебе, зеленый воин, и удачи твоим друзьям, – гаркнул Тремба, размахнулся, чтобы вдарить Хейграста по плечу, но одумался и только хлопнул ладонью о его ладонь. – Для меня было бы честью сражаться рядом с тобой против общего врага.
– Для меня тоже, – ответил Хейграст. – Тем более что мы уже сражаемся. И за удачу спасибо. Нам она пригодится. А ты? – нари повернулся к Швару. – Ты остаешься?
– Да, – кивнул гвардеец. – Помогу Трембе, а потом присоединюсь к своему пятому легиону. Судьба моя решается. Надеюсь, меня отправят с отрядом в Заводье. Ходят слухи, что наш легион пойдет к Лысому Холму. По мне и это неплохо.
– Хорошо, – кивнул Хейграст. – Я рад был познакомиться с тобой, гвардеец.
– И я, – сказал Лукус.
– И я, – подтвердил Саш.
– Дан, – позвал парня Хейграст. – Ты словно окаменел. Пора бы уже привыкнуть, что элбаны смертны. Дорога не ждет.
– Все смертны, – пробормотал Ангес. – Только привыкать к этому не хочется.
«Пора бы уже привыкнуть, что элбаны смертны». Эти слова Хейграста стояли в ушах Дана все время, пока они быстрым шагом дошли до казармы, сели на лошадей и проехали через ворота Айдоны. Шатры за стенами уже сворачивались, опять пахло какой-то едой, стоял шум и гвалт. В стороне раздался приветственный рев Бибуса и Титура. Хейграст махнул им рукой и крикнул в ответ, что Швар задержался в объятиях Тремба и будет к обеду или раньше. Потом он подъехал к Дану и, потрепав его по волосам, начинающим забывать, что такое ножницы тетушки Анды, сказал:
– Не думай об этом слишком долго. К тому, что элбаны смертны, невозможно привыкнуть. И не надо к этому привыкать. Особенно к запаху крови. Мой отец погиб на севере. Он вел обоз с железной рудой. Иногда кузнецы Эйд-Мера объединялись и снаряжали добытчиков в Плежские горы, на твою родину. На них напали архи. Не осталось ни обоза, ничего. Спаслись двое человек. Один из них Вадлин. Тогда он был моих лет. Пришел в себя в луже крови. Чужой крови. Вадлин отделался крепким ударом по голове. Остальные погибли. Архи разрывали их тела на части и пожирали прямо там, на месте. К счастью для уцелевших, людоеды быстро насытились. Вадлин и его спутник доползли до ручья и укрылись на окраине Вечного Леса. Потом они вернулись в Эйд-Мер, а когда я подрос, Вадлин рассказал обо всем. Когда-нибудь я попаду на это место. Слова Вадлина совпали с тем, что когда-то говорил мне и отец. Нет ничего страшнее запаха свежей крови. Когда ее пролито много, когда кровь еще не успела остыть, и ее тепло стоит в воздухе, у элбана начинает кружиться голова. Глаза закатываются, ноги слабеют. Можно потерять сознание. Но это не опьянение. Это боль, которая не бьет, а гладит. Опьянение наступает у всякой мерзости. Если кто-то вдыхает этот запах с расширенными ноздрями, и глаза его начинают блестеть, это плохой знак. К смерти невозможно привыкнуть, Дан!
– А как звали того, второго выжившего в обозе? – спросил Дан.
– Его звали и зовут Оган, – усмехнулся Хейграст. – Тогда он был почти мальчишкой и учился у моего отца кузнечному делу. Теперь бургомистр вольного города Эйд-Мера.
Хейграст ударил коня и поскакал вперед. Бивак пятого легиона кончился. Дорога снова углубилась в лес. Вытоптанная трава силилась подняться по обочинам. Угрюмые деревья сплетали кроны. Но близкая аудиенция у короля волновала и поднимала настроение. Даже Красотка ступала бодро, словно к ней вернулась молодость или Ангес неожиданно похудел и сравнялся весом с Даном. Ровно держали шаг и остальные лошади. Только лошадь, выкупленная у Титура, на которой Хейграст предложил ехать Тииру, бежала без седока. Николар, назвал ее Саш. Шестая на валли. Тиир похлопал ее по спине, решительно сбросил доспехи, оставив только меч, и сказал, что и ему не помешает пробежка до Заводья, тем более что город рядом. И теперь Николар удивленно посматривала на двух человек, которые, оставив на ней мешки, легко бежали рядом, положив ей на спину один правую, а другой левую руку.
– Сколько элбанов составляет легион Салмии? – перевел Ангес вопрос Тиира.
– По-разному, – задумался нари. – До битвы – три лиги обученных воинов. А там как сложится. Легион разбит на двенадцать когорт. В каждой три варма легионеров. Кроме этого, каждая когорта имеет свой обоз. Правда он состоит из ветеранов, таких как Бибус или Тремба, и если враг добирается до обоза, иногда ему приходится тяжелее, чем от столкновения с самим легионом!
– Легионы Даргона неплохо вооружены, – заметил Тиир. – И войско не выглядит распущенным, но армия ордена Серого Пламени очень сильна. Кроме этого, я видел много конных воинов к северу от земли, которую вы называете Дарой. Они в союзе с серым орденом. Почему конных мало среди легионеров Даргона?
– Это значит, что король не собирается наступать далеко на север, – объяснил Хейграст. – За Мерсилвандом начинаются глухие леса. Конные воины проигрывают пешим в чаще. Еще дальше к северу живут свободные авглы, шаи и некоторые другие элбаны. Затем начинается Холодная Степь. А уже за ней горы и страшные северные леса. Скорее всего, король не планирует долгую войну. Однако его планы, скорее всего, переменятся. В том числе и после разговора с тобой. Как ты сумел сговориться с наместником, Тиир? Неужели кто-то в Заводье понимает на валли?
– Такой человек нашелся, – ответил Тиир. – Наместник вызвал его, когда никто не смог перевести мои слова. Его имя Визрул.
– Демон с нами! – воскликнул Хейграст. – Я рассчитываю остановиться у Визрула! Это друг Леганда! Действительно, кто еще кроме него мог говорить на валли! Кстати, Саш, посмотришь на старика. Он радд, но, несмотря на это, один из самых достойных людей, которых я встречал в своей жизни!
– Эх, нари! – вздохнул Лукус. – Ты неисправим, даже о Визруле говоришь «несмотря на это»!
– И, несмотря на это, мы всегда находим с тобой общий язык, белу, – улыбнулся Хейграст.
– Заводье! – крикнула, обернувшись Линга.
Единственный город дерри, построенный на месте древней сварской крепости, открылся внезапно. Тракт миновал высокий холм, заросший кряжистыми, вольно раскинувшими ветви, эрнами, и путникам открылось кочковатое заболоченное поле, вслед за которым начинались холмы, увенчанные серой полосой каменной стены. У их подножия виднелись пятна шатров салмской гвардии, паслись кони и поднимались дымы от бесчисленных костров. Из-за стены торчали крыши зданий, а на самой стене суетились крошечные фигурки элбанов, занятых то ли ее срочной починкой, то ли какими-то еще неведомыми приготовлениями к скорой осаде.
– Конечно, не Глаулин, и уж точно не Эйд-Мер, но настоящий город, – довольно крякнул Хейграст, вглядываясь в открывшуюся картину. – И времени до обеда достаточно, чтобы подготовиться к встрече с королем. Или кто-то уже пожалел об оставленных в айдонском трактире кабаньих ребрышках?
– Будь уверен, – успокоил нари Лукус. – Швар их так просто не оставит. Думаю, что избранные воины одной из когорт пятого легиона испробовали вкус не только кабаньих ребрышек, но и хваленного мала. Надеюсь, они не соблазнились отравленным вином.