Возвращение Безумного Бога 2

Тесленок Кирилл Геннадьевич

Мелинта печально кивнула, ее усики поникли:

— Увы, хозяин. Вся последняя партия погибла. Придется начинать сначала.

Федор сокрушенно застрекотал, его антенны печально опустились. Мелинта ласково погладила его по голове и что-то простучала антеннами в ответ. Федор понуро опустил массивную голову.

— Ничего, со временем восстановим, — подбодрил я Мелинту, — Зато теперь у нас есть потрясающая технология! Уверен, графиню улучшенный мед так же приведет в восторг.

— Главное, чтобы эта потрясающая технология никого не убила, —

проворчала Айсштиль, невольно коснувшись своей поясницы.

— А можно использовать конструкцию для усиления наших способностей? — с любопытством спросила Настя, разглядывая светящиеся элементы, — Ну, знаешь, закачать эту энергию в наши духовные потоки.

— Уж лучше не надо, — хмыкнула Эмми, — А то еще мутируешь ненароком. Будешь потом как Федор и Мелинта — большая и многорукая.

Мелинта и Настя дружно прыснули, а Федор обиженно застрекотал.

Кристина шутливо шлепнула Эмми по плечу:

— Типун тебе на язык, охальница! Не каркай!

Даже Айсштиль не удержалась от едва заметной ухмылки. Кажется, представила Настю в облике мускулистой амазонки с четырьмя руками. Но тут же, словно опомнилась, нацепила на лицо маску холодного равнодушия.

— В общем, технология, конечно, передовая, — хмыкнула Кристина, — Вот только сначала нужно починить все, что она перевернула в нашем подвале. И на верхних этажах тоже. Думаю, нам придется поработать самим, ведь слуг у рода осталось немного. Они все заняты своими обязанностями.

Настя и Эмми дружно застонали, представив объем предстоящих восстановительных работ. Даже Айсштиль скривилась. Похоже, богиня не жаждала возиться с побелкой и штукатуркой.

— Значит так, господа хорошие, — Кристина упер руки в бока и с напускной строгостью оглядела нашу компанию, — Сейчас быстренько делим фронт работ и дружно берем в руки инструмент. Нечего лясы точить, сами заварили кашу — сами и расхлебывайте!

Эмми и Настя со стонами и смешками принялись распределять обязанности. Даже Айсштиль неожиданно согласилась помочь, хотя и не преминула ворчливо заметить, что «богам не пристало возиться в пыли аки простым смертным». Федор радостно застрекотал, предвкушая масштабную уборку. Кто-кто, а этот трудоголик был рад поработать.

Я улыбнулся, глядя на это дружное воодушевление.

Внезапно из соседней комнаты донеслись странные звуки — шорох и скрежет. Федор и Мелинта тут же встрепенулись, вытянув антенны и принюхиваясь к воздуху.

— В чем дело? — спросил я настороженно.

— Хозяин, кажется, несколько муравьев созрели и готовы вылупиться из коконов! — взволнованно сообщила Мелинта, перебирая передними лапками, — У меня три кокона, где молодые имаго вот-вот появятся на свет. Возможно, этому поспособствовал недавний выброс энергии.

Не теряя ни минуты, мы бросились в соседнюю комнату.

Это было особое помещение — сухое и жаркое, идеальное для вызревания коконов мирмеций. На полу был рассыпан чистый песок. У дальней стены стояли мешки с сушеными сверчками, мучными червями и тараканами — даже

не спрашивайте, как я их добыл в таких количествах… Вдоль стен стояло несколько обогревателей, а в центре светились две магические печати, созданные Айсштиль и Эмми. Печати регулировали уровень влажности, поддерживая его в оптимальном диапазоне. Рисунок печати Айсштиль напоминал снежинку — тонкие, изящные линии, расходящиеся от центра к краям. Печать Эмми больше походила на языки пламени — яркие всполохи, из которых складывался замысловатый узор.

Здесь же, в самом центре комнаты, на старом раскладном диване покоились три кокона мирмеций. Они были размером с высокого человека, имели удлиненную эллипсоидную форму и блестящую оболочку медового цвета. Внутри коконов явно что-то шевелилось и подрагивало — похоже, молодые муравьи действительно рвались наружу.

Федор под чутким руководством нервничающей Мелинты принялся аккуратно вскрывать первый кокон мощными жвалами. Мы все следили за его действиями.

— Ох, а мы можем чем-то помочь? — спросила Эмми, не отрывая взгляда от кокона. По ее лицу было видно, как сильно она переживает за новорожденных мирмеций.

— Нет, сейчас лучше не вмешиваться, — покачала головой Мелинта, — Федор должен справиться сам. Это очень деликатный процесс.

Спустя несколько долгих минут Федор, наконец, распаковал первую молодую мирмецию. Она медленно раскрыла глаза и заморгала, привыкая к свету. Девушка-муравей была поразительно похожа на Мелинту — те же человеческие зрелые очертания тела, но покрытые изящным перламутровым хитином более светлого оттенка, чем у матери. Только волосы у новорожденной были яркого пшеничного цвета.

— Со временем панцирь потемнеет, — прокомментировала Мелинта, с любовью погладив дочь по голове, — А пока она еще совсем юная, только-только из кокона. Хотя это не совсем правильное высказывание… ведь из кокона мирмеции появляются уже взрослые.

У девушки были большие, красивые желто-карие глаза, длинные изящные антенны на голове и три ромбовидных черных кристалла, сияющих на лбу. Она выглядела хрупкой и беззащитной, но в то же время в ней чувствовалась скрытая сила и потенциал.

Настя и Эмми не скрывали своего восхищения, глядя на новорожденную мирмецию. Та с любопытством молча разглядывала их в ответ.

— Боже, какая красавица! — выдохнула Настя, осторожно касаясь пальцем светлого хитина, — Прямо как принцесса эльфов, только муравьиная.

— Да уж, не каждый день увидишь такое чудо природы, — согласилась Эмми, не отрываясь от кокона, — Мелинта, ты просто волшебница!

Кристина смотрела на молодую мирмецию с изумлением и растерянностью. Видимо, до конца не могла осознать, что в ее доме теперь живет самая настоящая разумная раса насекомых.