Возвращение Безумного Бога 6
Шрифт:
— Вкусна… Но мало. Твоя очередь, красавчик!
Шило трясет так, что зубы едва не крошатся. Он пятится, спотыкаясь, прижимая к груди трясущиеся ладони. Бормочет умоляюще:
— Не… не надо… Пожалуйста, я не хотел!..
— Да ну? — Волкодевочка склоняет голову к плечу. По подбородку ее струится алая дорожка, — А кто только что на меня слюнями капал, а?
Она подходит ближе, чеканя шаг. Глаза горят желтым, мертвенным светом. С пальцев капает чужая кровь.
— Знаешь, за свои поступки надо отвечать. За каждый. И цена — жизнь, — эхом произнесла
Она как будто бы обращалась к кому-то, кого здесь на самом деле не было.
Шило сипит, мотает башкой. Спиной упирается в стену, сползает по ней на подгибающихся ногах. Сознание меркнет, путается.
— Прошу… Не убивай… — лепечет он, чувствуя, как по щекам текут слезы. В штаны тоже что-то течет, теплое. Кажется, обмочился от страха, как сопливый пацан.
Лилия нависает над ним, заслоняя свет. Скалится хищно, плотоядно. И шепчет почти ласково:
— Не бойся, миленький. Я не стану тебя убивать. Это слишком просто, слишком скучно. Я подарю тебе судьбу похуже смерти…
Она хватает его за волосы, вздергивает, притягивая к своему лицу. Смотрит в самую душу, в самые потаенные глубины. И от этого взгляда разум Шила опрокидывается в беспросветную тьму ужаса.
Лилия по-звериному принюхивается, раздувая ноздри. Довольно урчит что-то и впивается зубами Шилу в плечо. Прокусывает плоть глубоко, до кости. Терзает, впрыскивает что-то обжигающее, мутящее рассудок.
Шило кричит. Кричит так, что связки рвутся в лохмотья. Боль — чудовищная, запредельная, разрывает на части. А вместе с ней — осознание. Чудовищное, непереносимое.
Из его плеча, из раны, расползается по телу что-то страшное. Что-то голодное, безумное. Заполняет вены, вгрызается в мозг, выворачивает личность наизнанку.
Шило понимает — он обращается. Становится тварью. Таким же безумцем, как волкодевочка. Только в тысячу раз хуже.
Лилия отстраняется, утирает окровавленный рот. Смотрит задумчиво, оценивающе. И холодно роняет:
— Отныне ты будешь Слугой. Моим орудием, моей игрушкой. Будешь за меня мстить, карать, рвать в клочья. И никогда, никогда не обретешь покой.
Дикий, нечеловеческий вой рвется из груди Шила. Он корчится на полу, извивается, хрустит суставами. Кости ломает, кожу рвет. Обращение — страшная, мучительная пытка.
А Лилия уже отворачивается. Уходит прочь легкой, танцующей походкой. Тает во мраке коридора последним брошенным через плечо:
— Позабавься тут, дружок. А меня дела ждут. Важные, неотложные. Я чую Эстро, чую Айсштиль… они все где-то рядом… Меня так долго держали в качестве домашнего животного, заперли в самой глубине разума… Пора сломать прутья клетки и порезвиться всласть.
Она исчезает, растворяется в тенях. Лишь смех ее колючий, острый, еще долго звенит в ушах. Отражается в гаснущем сознании…
Костя, Дарья и Айсштиль осторожно пробирались по узким, душным коридорам подземного бункера, стараясь держаться плотной группой. Впереди,
Стены давили, потолок нависал, грозя вот-вот обрушиться. Воздух был затхлый и густой, пропитанный смрадом плесени и запустения. То тут, то там виднелись потеки ржавчины, свисали гроздья старой паутины. Под ногами хрустели осколки бетона и мусор. Очевидно, за этой частью бункера уже давно никто не следил. Идеальное место, чтобы прятать что-то… или кого-то важного.
Костя упорно шел вперед, волоча за собой бесчувственного Черепа. Бандит безвольно болтался в крепкой хватке, натирая пол кончиками пыльных сапог. Его голова так и норовила клюнуть в грудь. Темные волосы слиплись от пота и крови.
Дарья и Айсштиль не отставали. Обе были собраны и напряжены, готовые в любой момент сорваться в бой. Кнут на поясе Дарьи нетерпеливо подрагивал, отблескивая в неверном свете ледяной короной на голове Снежной Девы.
Внезапно, на очередном повороте, Костя резко остановился и вскинул руку, призывая к тишине. Дарья с Айсштиль мгновенно замерли, вслушиваясь.
— Там кто-то есть, — одними губами произнес княжич, — Слышите?
Они сконцентрировались. И действительно, откуда-то из глубин коридора доносились приглушенные голоса. Несколько мужских, и как будто один женский? Или это просто эхо играет?
— Настя? — шепнула Айштиль.
— Я без понятия, — пожала плечами Дарья, вглядываясь туда же, — Больше похоже на ваших муравьедов, как их там… Мирмеций.
Айсштиль кивнула. Ее зоркий взгляд уловил какое-то копошение в дальнем конце тоннеля.
— Предлагаю проверить, — негромко произнесла она, — Может, удастся захватить языка.
Костя согласно кивнул. Аккуратно пристроив обмякшего Черепа к стене, он повернулся к девушкам и начал быстро жестикулировать:
— Идем в следующем порядке — я впереди, прикрываю магическим щитом. Дарья, ты со своим кнутом по центру, действуй по ситуации. Айсштиль замыкает, атакует с дистанции. Все ясно?
Дарья с Айсштиль синхронно кивнули.
Бесшумно, словно тени, троица двинулась вперед. Магический огонек мигнул и погас, оставляя их в полумраке. Только острый слух да зоркий глаз — вот и все, на что оставалось сейчас полагаться.
Голоса становились громче. Судя по всему, говорившие о чем-то ожесточенно спорили, то и дело срываясь на крик. Женский голос всхлипывал и умолял, мужские огрызались. Сомнений больше не оставалось — это были пленницы и их тюремщики!
Переглянувшись, Костя с подругами ускорились. Они неслись вперед, стараясь ступать как можно тише. Сердца колотились в унисон, гулко и часто. Но Одаренные умели контролировать себя как никто другой.
И вот он, поворот. Последнее препятствие перед неизбежной схваткой. Притаившись за выступом стены, троица дружно выдохнула и кивнула друг другу. И, не сговариваясь, рванула из укрытия!