Возвращение блудного Конструктора
Шрифт:
– Скорость канала падает, – сказал Ратибор, терпеливо дожидаясь, пока глава отдела безопасности соизволит заговорить. – А диаметр его сужается, теперь он равен всего ста двадцати миллионам километров. Эфаналитики подсчитали, что к моменту, когда скорость роста БВ достигнет скорости света, его диаметр составит примерно двадцать тысяч километров.
– И наступит этот момент через год, – раздался сзади женский голос. – Добрый день, джентльмены.
Безопасники оглянулись. К ним подходила Забава Боянова, которой можно было издали дать не больше тридцати лет. Впрочем, признался себе Ратибор, и вблизи тоже.
– Если ваш БВ будет мчаться в том же направлении, – продолжала председатель СЭКОНа, – то, несмотря на снижение скорости, он воткнется в Систему, а вы уже видели, на что он способен. Что вы собираетесь предпринять в связи с этим?
– Конкретные меры зависят от конкретных советов ученых, – проговорил наконец Железовский, попытавшийся проникнуть мысленным взором в пси-сферу женщины, – а не от общих теоретических построений. Да, ты права, наверное, это возвращается Конструктор, чужане косвенно подтвердили твой прогноз, назвав БВ следом «пресапиенса», но время у нас еще есть. Необходим полный объем информации по Конструктору, чтобы подготовиться к его приходу, когда он выйдет из нынешнего «потустороннего» состояния. Работать по нему будут кобра-один отдела Ратибор Берестов и команда Вакулы.
– Не теряйте времени, джентльмены. Конструктор – это настолько серьезный и опасный объект, что возвращение его по степени непрогнозируемой опасности сравнимо разве что с общегалактической катастрофой. Останки Марса тому свидетельство, а ведь тогда произошло всего лишь рождение младенца. Возвращается же спустя сто с лишним лет сверхсущество, психика, этика и мораль которого настолько далеки от человеческих, что даже провал между этикой и моралью людей и негуманоидов вроде чужан или орилоухов гораздо меньше, чем пропасть между нами и Конструктором.
Железовский засопел, но промолчал. Боянова оценивающе посмотрела на Ратибора, в голосе ее прозвучало сомнение:
– Молодой человек, сколько вам лет?
– Двадцать девять.
– А как долго вы работаете в отделе?
– Три года.
– Он с девятнадцати в аварийно-спасательной службе, – буркнул Железовский. – С двадцати двух – в погранслужбе, закончил Брянский политех по специальности «оргтехнология», так что опыта ему не занимать. Кстати, спасение «Чернавы» – по сути, его заслуга.
Боянова с новым интересом взглянула на Берестова, стоявшего с непроницаемым видом.
– Что касается опыта, то, как сказал Генри Шоу, «опыт увеличивает нашу мудрость, но не уменьшает глупости». Вы согласны, молодой человек?
– Вполне, – невозмутимо ответствовал Ратибор.
– Что ж, попробуйте поиграть в эту игру, хотя Конструктор – игрок непредсказуемый.
– Человек тоже непредсказуем, – сказал Железовский с неодобрением и вызовом, причины которого Ратибор не понял.
Боянова не ответила, все еще рассматривая Ратибора. Лицо ее стало задумчивым, возраст проступил на нем более отчетливо.
– Так это вы, стало быть, герой истории с «Чернавой»? Я не сразу связала фамилию Берестов с фамилией того парня. Пожалуй, этот факт биографии говорит кое о каких задатках, осталось только реализовать их. Один – ноль в пользу вашего выбора, Аристарх. Вот что я вам посоветую, молодой человек: прежде чем начать изучение предыстории Конструктора, изучите историю наших отношений с чужанами, это очень полезная история и весьма поучительная. А потом найдите проконсула Габриэля Грехова и побеседуйте с ним, он многое может поведать о Конструкторе.
Ратибор вспомнил спутника Анастасии: того тоже звали Габриэль. Похоже, это он.
– Найти его непросто, хотя он и работает в синклите старейшин ВКС, но этот человек вам необходим.
– Я знаю, как его найти, – сказал Ратибор.
Боянова подняла брови, однако выражать сомнение вслух не стала.
– Начинай самостоятельно. – Бас Железовского был почему-то мрачным. – Код запроса по Конструктору введен в твой инк. Вечером зайдешь.
Ратибор кивнул, попрощался и, не оглядываясь, пошел к лифту, унося в памяти два разных взгляда двух разных людей, одинаково сознающих ответственность своей работы.
Перенесясь с базы в управление и открыв свой служебный модуль, сохранивший древнее бюрократическое название «кабинет», он сел за стол, привычно развернул приставку инка, и вдруг память оживила перед ним картины происшествия на «Чернаве» четырехлетней давности.
Он тогда возвращался из первого своего самостоятельного кенгуру к звездам Ориона как гриф-специалист первого класса и втайне был горд тем, что его оценили в управлении – как раз накануне полета пришел вызов из кадровой комиссии с предложением перейти в отдел безопасности. У него были в запасе еще два дня на размышления, хотя про себя он уже решился на переход к безопасникам, однако Ратибор не привык торопиться на поворотах судьбы и отложил визит в отдел до тех пор, пока не кончится срок отдыха.
Наутро Карелия пригласила его на прогулку по ксенопарку – первому в истории Земли заповеднику внеземных форм жизни, где она работала ксенобиологом (познакомились они на четвертом курсе Брянского политеха), естественно, Ратибор не смог отказаться, да и не хотел. Во-первых, ему было по-настоящему интересно, несмотря на то, что некоторые виды животных он ловил сам; во-вторых, до официального открытия парка должно было пройти не менее месяца; а в-третьих, Карелия пообещала показать нечто «жутко необыкновенное».
Парк с несколько необычным для данной местности названием «Чернава» располагался в бывшей пустыне Такла-Макан на границе с отрогами Куньлуня. Встретились у служебного входа. Карелия была возбуждена и весела, что всегда превращало ее в девочку-школьницу. Ратибора автомат входа пропустил так безропотно, будто пограничник был директором парка.
Часа два Карелия водила будущего аса-безопасника по гигантскому парку с его экозонами, отгороженными не только от будущих посетителей, но и от земных природных условий невидимыми силовыми мембранами. Время пролетело незаметно, Ратибор рассматривал обитателей экозон с таким любопытством и непосредственностью, что Карелия ни с того ни с сего поцеловала его на виду у сотрудников парка, на что он сам, правда, не обратил внимания. А потом она с торжественным видом подвела его к необычному широкому зданию в форме конуса со срезанной вершиной, от стен которого отходили толстые контрфорсы. По диаметру здание было никак не меньше километра.