Возвращение блудного Конструктора
Шрифт:
– Вперед, – бросил Ратибор инку драккара, – выходи на поврежденного чужанина.
– Что ты задумал, Берестов? – спросил Демин.
– Пока ничего, посмотрю. Надо попробовать вытащить его из зоны, он явно нуждается в помощи.
– Если бы они нуждались в помощи, – хмыкнул Шадрин, – то второй давно вытащил бы своего коллегу, а он что-то не торопится.
– Разберемся.
Ратибор снова вспомнил умоляющий взгляд Анастасии и просьбу «не лезть на рожон».
ЧУЖАНЕ
Железовский вошел бесшумно и невольно слышал последние
– Вы потеряли уже двоих! – резко сказала Боянова, стоя к Эрбергу вполоборота. – А корректного объяснения случившегося нет до сих пор. В чем дело?
– Это погранзона! – угрюмо проговорил командир пограничной службы, одетый в официальный костюм пограничника: темно-зеленый полукомби, серый галстук, серые туфли. – Зона непрогнозируемого риска.
– Но теряем-то мы не просто людей, теряем профессионалов, пограничников. В чем дело? Плохая подготовка кадров?
Эрберг пожевал губами, но промолчал.
Железовский кашлянул. Собеседники повернулись к нему, потом командир наклонил голову, сказал: «Я доложу вам о принятых мерах», – и вышел. Боянова и комиссар-два отдела безопасности остались одни.
– М-да, – сказала председатель СЭКОНа, разглядывая нового посетителя. – Сегодня неудачный день, одни неприятности. Итак, другарь Аристарх, что это может быть? – Боянова дежурным жестом, не думая, поправила пышные волосы, мельком взглянув на свое отражение в зеркале противоположной стены, и перевела взгляд на виом, показывающий объемное изображение необычной конструкции, похожей на тонкий и длинный побег бамбука в «шубе» острых шипов, игл и ворсинок. – Садись, поговорим сидя, у меня есть несколько минут.
Железовский опустился в предложенное ему кресло и застыл каменной скульптурой уставшего олимпийца. Будучи по натуре домоседом, он решал все вопросы, практически не выходя за пределы управления, максимально используя возможности видео– и пси-связи, но к председателю комиссии социального контроля он являлся – и для этого имелись свои причины – не визуально, а материально.
– Канал Большого Выстрела – следствие, – пробасил он, поняв вопрос. – Причин же не видит пока никто: ни эфаналитики-безопасники, ни научники.
– Никто, – задумчиво повторила Боянова, поднося палец к острому концу «побега». – А через год «пуля» достигнет Системы… Ты представляешь, что произойдет?
Железовский ответил не сразу:
– Через два дня БВ воткнется в омегу Гиппарха… посмотрим. Хотя уже сейчас эфаналитики выдали прогноз столкновения.
Председатель СЭКОНа очнулась, выключила виом, изображение «бамбукового побега» – ствола Большого Выстрела – исчезло.
– Да, это, наверное, будет захватывающее зрелище. И все же – что это может быть? Какая такая «пуля» способна оставлять за собой столь странный и грозный след?
Железовский снова помолчал, прежде чем ответить:
– Все земные физические ПОБы [13] вскрыты и подсоединены к инку управления, но ни в прошлом, ни в настоящем прецедента не нашлось, нет никаких теоретических предпосылок явления. Земная физика никогда не сталкивалась ни с чем подобным.
– Категорично. А Тартар? А Конструктор?
– Тартар учеными практически разгадан, а Конструктор… прошло уже сто десять лет, как он ушел… – Железовский пристально посмотрел на Боянову, шевельнувшись так, что по телу вспухли и перекатились бугры мышц. – Неужели ты предполагаешь?..
13
Проблемно-ориентированные банки данных.
– Я размышляю вслух, – улыбнулась Боянова. – Но давай сопоставим кое-какие факты. В стволе Большого Выстрела, как ты сам говорил, с веществом и даже с вакуумом происходят странные вещи. Меняется топология пространства, из «плоского» евклидова оно переходит в пространства сложных порядков. В обычном мире системы из многих связанных протонов не существуют, а в канале БВ они конденсируются спонтанно… Начинают вдруг сказываться эффекты гипергеометрии, особенно разительны примеры с биологическими объектами.
Железовский вспомнил Тршеблицкого, хотел что-то сказать, но передумал.
– Это не наша физика, – продолжала Боянова, – это физика «а-ля Конструктор». Всех подробностей его появления в Системе ты можешь и не помнить, но на Марсе, похудевшем на одну треть после рождения Конструктора, надеюсь, бывал. Информации в управлении, а тем более в банках вашего отдела более чем достаточно. Если Большой Выстрел и не связан с Конструктором, то вы будете вооружены нестандартной концепцией жизни таких разумных колоссов, а подобные явления настолько неординарны, что я удивлюсь, если БВ не будет связан с чем-то вроде этого.
– Ты предполагаешь, что «пуля» – это Конструктор? – упрямо спросил Железовский.
Боянова едва заметно поморщилась. Она давно знала комиссара-два отдела безопасности, славившегося бульдожьей хваткой, недюжинной целеустремленностью и настойчивостью и неожиданной для такого накачанного силой человека-глыбы способностью к блестящей импровизации, но иногда Железовский становился удивительно прямолинейным.
– Я не сказала «да», милорд. – В голосе председателя СЭКОНа явственно прозвучала ирония. – Комплекс проблем под названием Конструктор потрясал ученых полстолетия после ухода самого Конструктора из Галактики. Ознакомься с полным сводом данных, накопленных твоими предшественниками, дай «пожевать» их Умнику, проанализируй все возможные связи БВ с явлением, продемонстрированным некогда родившимся Конструктором, и я созову вече. Мы с тобой одинаково ответственны перед человечеством за его космическую безопасность. Помни, «пуля» БВ достигнет Солнца через год… если ничего не случится.
– По данным научников, скорость роста канала замедляется, – нехотя проговорил Железовский и встал. – Я не совсем тебя понял, Забава, и у человеческой интуиции есть предел, но я знаю, что такое перестраховка. Я перестрахуюсь, хотя и не верю, что это след… вашего Конструктора.
– Вашего… – задумчиво повторила Боянова, пребывая явно в минорном настроении. – Боюсь, он станет общим. Ты прав, у человеческой интуиции есть пределы, как и у человеческой фантазии, нет их только у природы. Поэт как-то сказал: есть предел для печали, но нет для тревоги… Не забывай, что у нас с тобой есть еще один повод для тревоги: чужане.