Возвращение блудного Конструктора
Шрифт:
Демин покачал головой, искоса поглядев на Ратибора: сообщение было передано и ему.
– Не рано ли начали стройку? Судя по масштабам кампании, совету придется пересматривать решение.
– Посмотрим. Мне оно тоже не по душе, хотя умом я понимаю, что мы, по сути, защищаемся. Наблюдатели сообщили, что БВ скоро пройдется еще по одной звезде – ню Гиппарха, не желаешь полюбоваться?
– Отчего не полюбоваться? Здесь пока все тихо, чужане заняты своей стройкой, зона для них практически недоступна…
– Сообщение оперу-прима от опер-секунды: в два ноль-десять
– М-да! – сказал Демин с непередаваемой интонацией.
– Вот именно, – пробурчал обескураженный Ратибор, не скрывая недовольства. – Возись тут с ними… Придется вам остаться в зоне, мон шер, принять спейсер «Хуанхэ» и обеспечить безопасность и… э-э… контроль. Задача ясна?
– Это называется спихнуть заботу на подчиненного.
– Совершенно справедливо. Комиссар – мне, я – тебе, действуй дальше.
Начальник погранвахты с улыбкой поднял руку, и Ратибор хлопнул ладонью по его широкой ладони: они хорошо понимали друг друга.
Все, кто видел метаморфозы звезды омега Гиппарха при попадании ее в канал Большого Выстрела, ждали примерно такого же эффекта и от второй попавшейся ему на пути звезды – ню Гиппарха, голубого гиганта класса 06, однако действительность превзошла не только ожидания, но и самые дерзкие предположения.
Звезда не остыла, а лопнула как мыльный пузырь, и разлетевшиеся во все стороны «лоскуты» огня, похожие на гигантские, надутые ветром паруса, съеживаясь на лету, как бальзаковская шагреневая кожа, но продолжая светиться во весь ядерный накал, превратились в бесшумные ядерные взрывы, истекли светом, исчезли. За короткое время – буквально за несколько минут – от звезды не осталось ничего, кроме горсти затухающих искр да расползающегося облака излучения.
Прошло еще несколько минут, прежде чем люди опомнились и бросились исполнять профессиональные обязанности, наполнив эфир прибоем переговоров.
Ратибор, находясь под впечатлением от увиденного не меньше других, разве что привыкнув к внешней сдержанности, перекинулся парой слов с Шадриным, успевшим смениться, но не покидавшим командного поста, и снова отбыл на спейсер «Перун», где его ждал обеспокоенный Демин.
– Прибыли маги, – сказал он. – Просятся в зону.
– Сколько их?
– Четырнадцать человек вместе с президентом. Настроены решительно.
– Чем объясняют свое желание? Ведь БВ еще далеко отсюда. Если они захотят «заговорить» «тень Конструктора», то им надо идти поближе к БВ, к «тени».
– Меня их желание тоже насторожило.
Ратибор молча натянул эмкан «спрута». Компьютерная связь в зоне строительства объединялась инком «Перуна» по имени Сварог, но в его голосе Ратибору почудились интонации Умника.
– Экипажам штормовое предупреждение, – бросил Ратибор, выслушав рапорт Сварога и сообщение от Железовского, направленное ему лично. – Спейсерам усиления подойти к «Хуанхэ» на расстояние прямого перехвата. Командира «Хуанхэ» на связь.
Через несколько секунд, в течение которых Сварог переговаривался
– Желаю долголетия вам и вашим детям, – сказал Ратибор, коротко поклонившись. – Представителям Всемирной ассоциации магов и спиритов можно посетить зону строительства в пределах разрешенных коридоров на одном из экспедиционных галионов. В течение двух часов. Сколько времени понадобится вам для подготовки?
В группе окружавших Ли Сяована, прошло движение: вперед вышел мрачного вида, бородатый, с шапкой густых черных волос мужчина в черном с блестками костюме. Это был президент ассоциации, профессор белой и черной магии, доктор «парапсихологии и гипнологии», обладатель золотого диплома всепланетного конкурса магов, Теодор Джонатан Голд Станли-пятый.
– Но мы получили разрешение вашего управления на беспрепятственный спейсерный поход вдоль всей трассы Большого Выстрела и на посещение всех интересующих нас объектов. – Голос у Станли-пятого был глубокий, бархатистый, внушающий уважение.
– Как оператор «Шторма» я отменяю решение руководства управления в связи с обстоятельствами. Спейсерный поход в условиях жесткого расписания движения грузов внутри строительства Т-конуса невозможен, а прогулка по зоне небезопасна, поэтому галион с вашими коллегами должен идти с эскортом и по командам компьютера контроля.
Ли Сяован искоса посмотрел на профессора, улыбнулся:
– Решительный молодой человек, не правда ли? Рад познакомиться с вами, оператор. Наслышан о ваших подвигах. Такла-Макан? – Командир «Хуанхэ» говорил на интерлекте, не владея, очевидно, русским.
– Извините, это к делу не относится, – сухо отрезал Ратибор. – Прошу подготовить галион и не задерживать работу обслуживающего зону персонала. Вопросы ко мне есть? Нет? Желаю приятных впечатлений.
Виом свернулся в облачко и угас. Ратибор задумчиво прошелся вдоль ряда кресел напротив главного виома, показывающего панораму двух строек: земной и чужанской. Если земная напоминала картину сражения с пулеметами на переднем крае, отбивающими «атаку неприятеля», – «пулеметами» были двадцать шесть станций приема грузов, из которых непрерывными очередями вылетали светящиеся «пули» – модули стыковочных узлов, пакеты стандартных элементов сборки и блоки ферм, – то чужане «ткали» свой таинственный квадрат, как пауки.
– Похоже, их ковер будет примерно тех же размеров, что и наш Т-конус, – проговорил Демин. – Знаешь, у меня ощущение, что я уже где-то видел подобный узор. Эффект ложной памяти?
– Тогда мы оба отличаемся ложной памятью. Но я, кажется, нашел причину эффекта: все наши аппараты, зонды и приборы, побывавшие в канале БВ, имеют примерно те же контуры, что и элементы решетки. Вглядись повнимательней.
– Ты прав, – сказал Демин через минуту. – Я менее наблюдателен, чем ты. Может быть, у тебя есть и объяснение этому сходству?