Возвращение блудного Конструктора
Шрифт:
– Готовить и принимать решения должны профессионалы! – Голос Железовского громыхнул, как отзвук обвала в горах. – Специалисты высокой квалификации. Не верить им – значит не верить себе, люди должны это понять. А для этого им надо дать полную информацию обо всем, с чем мы столкнулись. За нами – мы сами, и никого больше! Помните это.
Ратибор вздрогнул: Аристарх повторял слова Грехова. Эти люди были удивительно похожи – не только точностью оценки происходящего и реакцией на внешние раздражители, но и глубиной видения и знанием психологии людей.
– Когда будет закончен монтаж
– Через двое суток плюс-минус два часа, – ответил Сварог, незримо присутствующий при любой беседе.
– Работайте. – Железовский некоторое время разглядывал зеленоватое сетчатое пятно чужанского «перевертыша» и с неожиданными для столь громоздкого тела легкостью и кошачьей гибкостью встал. – Идемте, Ингвар.
– Я бы остался, – начал было Эрберг.
– В качестве посаженого отца?
Командор погранслужбы побагровел. Он не понимал юмора и не знал, что коллега способен шутить. И в этот момент в зал вошла Анастасия Демидова. Отыскала взглядом Берестова. Глаза ее на миг вспыхнули, выдав переполнявшие душу чувства.
– Эфаналитик Демидова. Откомандирована в распоряжение оператора «Шторма».
– А ты говоришь – останусь, – проворчал Железовский, махнул рукой Ратибору и вышел.
Эрберг догнал его у входа в отсек метро.
– Итак, минус один. К-мигрантов осталось тринадцать. Много это или мало?
– Узнаем.
– Дай бог, чтобы не слишком поздно. Кстати, что-то я не видел эту девицу в твоем отделе раньше.
– Она принята недавно, работает пока аналитиком ИВК.
– Твой опер смотрел на нее, как на явление Христа народу.
Железовский ухмыльнулся и первым вошел в кабину метро.
Десятиместный орбитально-воздушный куттер с кажущейся неторопливостью плыл над сплошным морем облаков, насквозь пронизанных солнцем; ведомый автоматом, он возвращался с приземельских заводов, неся в своем хрустальном чреве руководителей тревожных служб человечества: председателя Совета безопасности Ярополка Баренца, президента Академии наук Земли Максимова, директора УАСС Кий-Короната и председателя Высшего координационного совета Хакана Рооба. В составе чрезвычайной комиссии они участвовали в расследовании инцидента с остановкой конвейеров сразу на трех заводах и вернуться на Землю решили не на метро, а более романтическим способом, как некогда космонавты на своих допотопных ракетах с двигателями на химическом топливе.
– Опоздаем, – нарушил молчание Максимов. Он имел в виду, что по традиции на заседания синклита ВКС надо было явиться «наяву», а не по «динго»-связи в виде голографического фантома.
– Я все же хотел бы знать ваше мнение до начала совещания, – сказал Баренц, поправив усик рации «спрута» над ухом. – Институт согласия не дал однозначного решения конфликта, несмотря на рекомендации глобалистов [49] , а поиск возможного компромисса может затянуться надолго, прецедентов-то, подобных нынешнему, история еще не знала.
49
От слова «глобалистика» – наука о глобальных проблемах современности.
– Глобалисты не боги, – холодно сказал Кий-Коронат. – Да, не отрицаю, когда-то они успешно решали метаглобальные проблемы в масштабах планеты: сохранение мира на Земле, разоружение, социально-экономические и экологические последствия научно-технического прогресса, искривление социализма, но вряд ли они способны справиться с масштабами Конструктора. К сожалению, мы сами не знаем, нравственно или безнравственно спасать себя ценою жизни Конструктора. Споры не утихают до сих пор. Однако давайте не опускаться до этого уровня, уровня схоластически дилетантских рассуждений, у нас с вами нет альтернативы: спасать или не спасать – ясно, что спасать. Но сработает ли Т-конус, вот в чем вопрос! И если нет, то что мы станем делать?
Куттер нырнул в белоснежную кипень облаков, в кабине потемнело, зеленый огонек «джорджа» – автопилота на плоском сетчатом диске в носу аппарата стал заметнее.
– А что глобалисты предлагают конкретно? – проскрипел Хакан Рооб.
– Они предлагают опереться на массовое сознание, – усмехнулся Максимов. – Последовать законам теории коллективных решений. Физики пока молчат, углубившись в поиск способов связи с Конструктором, а чистые философы предлагают оставить все как есть.
– В принципе философы правы, – сказал Баренц. – Или, во всяком случае, более моральны, чем мы с вами.
– Ну, положим, это спорно, – поморщился Кий-Коронат. – Нравственность и мораль – это, по сути, формы кооперативного поведения людей, облегчающие им совместное существование, а что на деле предлагают философы? Загробный мир? Благодарю покорно! Компромиссов в этом вопросе быть не может. Да и как может быть безнравственным желание жить?
– А если все-таки эвакуация? – Рооб откинулся на сиденье и совсем закрыл глаза. – Ингвар предложил ее в качестве последнего шанса.
Баренц покачал головой:
– Как вы будете отбирать кандидатуры? По какому принципу? Сколько всего мы успеем эвакуировать? И как объяснить остальным, почему они остаются? И еще учтите момент: как только мы дрогнем, начнем искать пути частичного решения проблемы, начнется паника! А чем она может закончиться, не вам рассказывать. Итак, я вас понял, джентльмены. Вся надежда на Т-конус и на светлые головы физиков, работающих днями и ночами. Если Т-конус почему-либо не остановит БВ или не выбросит его за пределы Галактики или хотя бы за пределы Рукава, останется уповать только на них, как предупредить Конструктора… или уничтожить его ко всем чертям!
– Но у нас есть еще одна проблема – К-диверсанты!
– Не будьте наивными, К-диверсанты не представляют реальной силы, способной послужить препятствием человечеству, случай с Берестовым подтверждает это в полной мере: профессионалы безопасности, прошедшие спецподготовку высокого класса, способны бороться с ними на равных. Если уж один человек смог справиться с К-диверсантом, то с остальными безопасность как-нибудь справится, хотя, может быть, и не без потерь. Давайте решать глобальные проблемы, оставив остальные соответствующим исполнителям.