Возвращение Борна
Шрифт:
Когда Халл схватил Борна за ворот куртки и уже приготовился вонзить кинжал в его шею, раздался хлопок. Рука Халла разжалась. Борн, все еще стоя на коленях, в изнеможении прислонился спиной к стене, а в следующую секунду его взгляду предстала живописная картина: мертвый Халл, лежащий на темно-бордовом ковре и все еще сжимающий отравленный кинжал, и бегущий по направлению к ним начальник российского спецподразделения «Альфа» Борис Ильич Карпов, в руке у которого – пистолет с глушителем.
– Должен признаться, что я давно мечтал прикончить какого-нибудь агента ЦРУ, –
– Спасибо, – прохрипел Борн на том же языке.
– Не стоит благодарности. Поверьте, это доставило мне огромное удовольствие. – Карпов сверху вниз посмотрел на Халла. – Санкция ЦРУ на ваше уничтожение отозвана, но его это не остановило. Похоже, у вас хватает врагов в вашем же агентстве.
Борн сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и подождал, пока в голове у него прояснится, а потом спросил:
– Скажите, Карпов, откуда я вас знаю?
Русский громогласно захохотал, а потом, утерев выступившие от смеха слезы, сказал:
– Ну, господин Борн, я вижу, что слухи о том, что вы напрочь потеряли память, не лишены оснований! – Обняв Борна за талию и поддерживая его таким образом, Карпов продолжал: – Помните… Впрочем, конечно же, нет. В общем, дело в том, что мы с вами неоднократно встречались, причем в последний раз вы фактически спасли мне жизнь. – Увидев недоуменное выражение на лице Борна, он снова расхохотался. – Это замечательная история, дружище! Я с удовольствием расскажу вам ее за бутылочкой водки. А может, за двумя? После такой ночки нас за это никто не осудит.
– От водки я бы не отказался, – ответил Борн, – но сначала мне нужно кое-кого найти.
– Пойдемте, – решительным тоном сказал русский, – я прикажу своим ребятам убрать этот мусор, – он кивнул в сторону мертвого Халла, – а потом мы с вами вместе покончим со всеми неотложными делами.
Он широко ухмыльнулся, и его обычно жесткое лицо стало лукавым и даже дружелюбным.
– Между прочим, от вас несет, как от тухлой рыбины, вам об этом известно? Впрочем, какая к хренам разница! Я привык к любой вони. – Он снова засмеялся. – Как же я все-таки рад снова увидеться с вами! Настоящие друзья – большая редкость, особенно в нашей с вами работе. Поэтому мы просто обязаны отметить нашу встречу, согласны?
– Целиком и полностью!
– Скажите мне, мой дорогой друг Джейсон Борн, кого вы хотите увидеть столь страстно, что отказываетесь ради этого даже от горячего душа и чистой рубашки?
– Молодого человека по имени Хан. Вы с ним, я полагаю, уже встречались.
– Это верно, – ответил Карпов, идя рядом с Борном по коридору. – Весьма примечательный юноша. Вы знаете, он так и сидел возле той чеченки, покуда она не умерла, а она до самого конца не отпускала его руку. – Русский потряс головой. – Просто потрясающе! – Он сложил свои красные губы розочкой и продолжал: – Хотя она ничем не заслужила подобного отношения. Ну, посудите, кто она такая? Убийца! Террористка! Настоящее чудовище!
– И все же, – заметил Борн, – ей было нужно держаться за его руку.
– Что его заставило повести себя так? Не понимаю.
– Возможно,
– Безусловно. Но думать так меня приучили сами чеченцы.
– У вас ничего не меняется?
– И не изменится, пока мы не сотрем их в порошок. – Карпов в свою очередь взглянул на Борна. – Послушайте, мой друг-идеалист, они говорят о нас то же самое, что другие террористы говорят о вас, американцах: «Бог благословил нас на священную войну с этими неверными». И на собственном горьком опыте мы научились относиться к подобным декларациям очень серьезно.
Как выяснилось, Карпов прекрасно знал, где находится Хан, – в главном ресторане отеля, меню которого, как ни странно, оказалось на удивление скудным.
– Спалко – мертв, – сказал Борн, пытаясь прикрыть деловым тоном бурю чувств, охвативших его при виде Хана.
Хан отложил сандвич, который лениво жевал до их появления, и посмотрел на свежие швы, украсившие щеку отца.
– Ты ранен?
– Чепуха! Ранить меня еще больше уже невозможно. – Борн поморщился от боли и сел на стул.
Хан понимающе кивнул, но продолжал смотреть на Борна.
Карпов, усевшись рядом с Борном, остановил пробегавшего мимо официанта и велел принести бутылку водки.
– Русскую, – не терпящим возражений тоном велел он, – а не это польское дерьмо. И принесите большие стаканы. Тут собрались настоящие мужчины – один русский и подлинные герои, которые ничуть не хуже русских! – Затем он обратился к остальным сидящим за столом: – Я ничего не упустил?
– Ничего.
– На самом деле? – Мохнатые брови русского вздыбились. – В таком случае нам остается только выпить. In vino veritas! Истина – в вине, как говаривали древние римляне. А разве можно им не верить? Эти римляне были классными воинами, у них были великолепные военачальники, и они покорили бы весь мир, если бы пили не свою кислятину, а настоящую русскую водку!
Он хрипло засмеялся, и остальным сидящим за столом не оставалось ничего иного, как присоединиться к нему.
Вскоре на столе появилась бутылка водки и большие стаканы, в которые обычные посетители наливали воду. Карпов жестом отослал официанта.
– Водку нужно открывать собственноручно, – сообщил он своим компаньонам. – Такова традиция.
– Чепуха! – возразил Борн, обращаясь к Хану. – Эта так называемая традиция зародилась в те времена, когда русскую водку гнали чуть ли не из нефти и ее невозможно было пить.
– Не слушай его! – сказал Карпов, поглядев на Хана с хитрым прищуром. Затем он наполнил стаканы и расставил их перед сидящими за столом. – Совместное распитие бутылки русской водки – это квинтэссенция дружбы, что бы нас ни разделяло! Поскольку за этой бутылкой мы обычно говорим о старых добрых временах, о товарищах и врагах, которых нам больше не суждено увидеть.
Карпов поднял свой стакан, и они чокнулись.
– Будем здоровы! – гаркнул Карпов и одним глотком осушил свой стакан.
– Будем здоровы! – эхом откликнулись отец и сын.