Возвращение чувств. Машина
Шрифт:
Спустя какое-то время дыхание её ускорилось, зрачки расширились во всю радужку. Куда девался сонный и равнодушный вид! Дымка из глаз давно пропала, и теперь они сияли, как два бриллианта, и занимали, казалось, пол лица!
Теперь уже Катарине стало сильно не по себе, но отступить было невозможно: в конце-концов, она сама всю эту кашу заварила. Значит, ей и расхлёбывать. Но руки её от волнения тоже вспотели, а чувства обострились.
Гадалка теперь дышала часто-часто, глаза её вдруг оторвались от шара, и впились в Катарину, словно два бурава. Пронзительный взор, казалось,
Сколько прошло времени, она затруднилась бы ответить. Но здраво оценивая случившееся позже, понимала, что вряд ли больше нескольких минут, хотя тогда они показались ей часами.
Время, словно сгустившись плотным саваном, стояло вокруг.
Послышался голос. Но не тот равнодушный, наигранно-мелодичный, что был вначале, а какой-то детский – словно неуверенно, запинаясь, говорит девочка пяти-шести лет, по складам разбирающая трудную книгу, или подбирающая подходящие, простые, слова:
– Вы… убежали… И сейчас – вы тоже… убегаете. От опасности. Она… была… смертельной, а… сейчас… меньше. Но раньше – ещё раньше… её не было. Это вы… Нет, это из-за вас же… возникла в вашей жизни… эта опасность. Ваш близкий человек… умер – тоже из-за вас… А вы мстили… Неудачно. Потом вас схватили. Враги. Вы… отчаялись… сдались… Но сейчас – вы другой человек.
Я… вижу… Вы – сильная, смелая… Совсем другая, чужая, чуждая. Иностранка. Пришелица. Не боитесь убивать.
Да, вы убили несколько человек… ещё одного – заколдовали… Вам… много лет – вы думаете, как пожилая, опытная… бездушная… и циничная… Уставшая. И вы были… несчастны… там. Да, там, где были до этого… У вас и сейчас… нет семьи, нет… близких. Нет никого, кто был бы дорог вам… Ни любви, ни привязанностей… Да. Ничего.
Вы – одинокая… волчица, ушедшая из стаи. Ушедшая сама… Этот образ сидит в вас глубже и прочнее всего. Нет в вас любви к кому бы то ни было, её тепло не греет вашу душу.
Люди сейчас для вас… ничего не значат. Вы используете их, как пешки… Для своих каких-то целей… Вы… очень жестоки и расчётливы. Вы… готовы убить, и ещё убьёте многих – тех, кто… встанет у вас на пути… Без любви вы – словно заводной механический автомат-убийца, холодная и расчётливая… Машина.
– НЕТ!!! – вся её суть, все инстинкты и сознание встали на дыбы от нахлынувшего ужаса, липкой чёрной массой сдавившего её сердце. Но гораздо сильней оказалась неистовая ярость, вскипевшая в ней от жестоких правдивых слов, разящих, словно беспощадные меткие стрелы…
Этот ужас и эта ярость затопили всё её сознание, её душу, и помогли выдернуть налитые, казалось, свинцом, руки из клешнёй этой страшной женщины, и отпрянуть назад, отвернувшись, и вырвавшись из плена огромных гипнотических глаз, что смогли вырвать и бросить ей в лицо её ужасную тайну!
Нет, она никому и никогда не позволит копаться в глубинах своей!..
Она зарычала, невольно хватаясь за меч.
Мистическая связь прервалась, она снова очутилась в полутёмной
Маленькая девочка слабо вскрикнула в испуге: «Ах!..»
Чтобы прийти в себя, Катарине потребовалось всего несколько секунд. Та самая сила духа, воспитанная философией боевых искусств, что помогала ей в любых жизненных ситуациях не сдаваться, не подвела её и сейчас. Плевать на липкий пот, заливающий спину и шею, плевать на прерывистое дыхание – оно уже восстановилось…
Она уже пришла в себя. Полностью контролирует тело… И дух.
Катарина выпустила рукоятку, которую инстинктивно схватила. Здесь не было внешнего врага, которого можно было бы поразить мечом… Только – внутренний.
А его так просто не возьмёшь.
Да и нужно ли ей что-то менять в себе? Ведь это именно её сущность, её убеждения помогали ей – помогали в этом враждебном мире выживать…
Так ли ей сейчас нужна эта самая пресловутая… Любовь?..
Нет, окончательно решил за неё трезвый и циничный наблюдатель внутри – пока она не может позволить себе такой роскоши! Враги многочисленны и сильны. Нельзя давать им лазейки… Ничего она менять в себе, в своем поведении и мышлении, не намерена!..
Она вздохнула, и снова села. Только руки чуть дрожали.
Когда Катарина пристально взглянула на гадалку, та лежала на спине не полу, опрокинув табурет и широко раскинув руки. Похоже, была без сознания. Подойдя и пальцем приподняв её веко, Катарина обнаружила тусклый закатившийся зрачок – гадалка не притворялась, и, похоже, сеанс окончен…
Катарина покачала головой. Теперь она прекрасно осознавала, что её поймали на её же собственный трюк с гипнозом. Достаточно было простого приказа – и она сама себе рассказала, что она думает о себе и о своём прошлом…
Однако так ли просто всё обстоит в действительности?
Может, гадалка всё же оказалась способна проникнуть в потаённые глубины её души? Похоже, сомнения нет – какая-то обратная связь у неё была… И, может, резкий выход ситуации из-под контроля мог навредить ей куда больше, чем Катарине?
Как теперь узнать правду? Да и надо ли? Могут ли медиумы действительно проникать в чужие души?..
Или, для разнообразия, вот более насущный вопрос: вспомнит ли, очнувшись, эта старая и усталая женщина то, что она вытащила наружу из неведомых глубин подсознания «клиентки» силой своих экстрасенсорных способностей, и, возможно, увидела, находясь в состоянии транса? Или она сразу предпочтёт забыть обо всём? Ведь это было бы ужасно – помнить проблемы и грехи всех своих… Да, клиентов.
Как это она только что сказала? Что люди для неё ничего не значат, что она их просто использует?.. Может, и так. Хм. Да, она так и поступит.
Катарина опустилась на колени и расслабила шнурки корсажа, сильно стягивающего стан женщины – чуть злорадно подумала, что – ага, красота с возрастом обходится всё дороже.
Для этого пришлось женщину аккуратно перевернуть. Положив затем гадалку на бок, и согнув верхнюю ногу в колене – для опоры – она оставила её лежать, убедившись, что дыханию женщины ничто больше не препятствует.