Возвращение чувств. Машина
Шрифт:
Прагматик внутри неё знал, что делал: в положении лёжа обморок проходит быстрее.
Затем, подумав, Катарина взяла ненавистный хрустальный шар: ясно, что именно он в данном случае сыграл роль блестящей надраенной монеты, или же другим способом помогал медиуму сосредоточиться на воспоминаниях жертвы, лишив собственной воли, самоконтроля!..
Неважно, какая из версий отвечает действительности. Она знает, что сделать: хмыкнув, Катарина спокойно спрятала шар в стол – там даже нашлась специальная, обшитая мягкой тканью, чтоб не разбить, ниша. Ну вот, порядок.
Обойдя помещение,
Пришлось смочить ей водой грудь, виски и шею, и похлопать ладонями по щекам.
Только что такие огромные и яркие, а сейчас самые обычные глаза, открылись.
В них была растерянность. И непонимание. Она уставилась на Катарину.
– Где я? – не очень оригинально спросила эта несчастная пожилая женщина, удивлённо оглядываясь. Пожалуй, так притворяться могла бы только великая актриса…
– На полу в вашем чёртовом балагане. – не менее оригинально ответила Катарина, тоном старого брюзги, – Может, соизволите теперь подняться, и объяснить, с чего это вам вдруг вздумалось хлопнуться в обморок?
– А что со мной произошло? Я упала… В обморок? – ещё растерянней спросила гадалка, беспомощно озираясь по сторонам, словно что-то искала, и ощупывая пол вокруг себя неуверенными движениями рук. Затем она попыталась было привстать.
– Ну прекрасно. Я бы даже сказал – очень мило… Да, вы упали в обморок, и как раз на самом интересном месте, уважаемая предсказательница! – Катарина недовольно покачала головой. Нет, пожалуй, так сыграть невозможно. Но осторожность не повредит.
Она помогла обмякшей – её словно совсем не держали дрожащие ноги! – женщине забраться в кресло, которое перед этим занимала сама, и подобрав валявшийся в углу табурет, поставила его к столу и уселась на него.
Таким образом они как бы поменялись местами, а, возможно, и ролями в этой маленькой комедии – теперь была очередь Катарины пудрить мозги.
Но если Катарина чувствовала себя уже вполне спокойно и уверенно, то гадалка казалась явно не в своей тарелке, а от такого расклада и распущенного явно посетителем корсажа смутилась ещё больше. Она как-то поникла, и заёрзав в кресле, опустила глаза:
– Простите, ради Бога, благородный мессер! Я, кажется, не смогла закончить предсказание.
Поверьте, такого со мной никогда прежде не случалось! Это правда – никогда ни один клиент не уходил от меня, не узнав того, что ему было нужно… – Катарина молчала, не перебивая.
– Это, наверное, от слабости – я в последнее время несколько… э-э… плохо питалась… (как же, от слабости, сердито подумала Катарина, скорее от винных паров – не учуять их, приводя в сознание эту странную худую и, кажется, совсем безмышцевую даму, было просто невозможно. Хотя в целом держалась гадалка молодцом – наверное, привыкла работать в таком состоянии. Интересно, как это сказывалось на качестве предсказаний? Впрочем, у каждого – свои проблемы… И способы «вхождения» в «рабочее состояние…»).
– Ещё раз простите, мессер, и… Если пожелаете, продолжим. Напомните, пожалуйста, на
– Нет уж, хватит предсказаний. Благодарю покорно. Вы всё вполне внятно рассказали. Я только не понимаю, почему вы не помните, на чём остановились…
– Ох, простите, простите, ваша милость! Это всё проклятая старость… Сейчас я уже не такая сильная, как раньше. О, я и вправду видела многое – и в будущем, и в… прошлом. Меня побаивались даже… э-э… Простите. Теперь же, чтобы хоть что-то разглядеть в прошлом, мне приходится прибегать к помощи магического шара и зелья… И я… О, Боже! Пресвятая Богородица!
А где он?!
Катарина, склонив голову на бок, с интересом посмотрела на гадалку. Похлопала глазами, как бы удивленно моргая.
– Может быть, сударыня, вам нужен лекарь? – спросила она беспомощно озиравшуюся женщину. – Если вам плохо, я оплачу его услуги.
– Нет-нет, уверяю вас, любезный мессер, мне ничего не нужно! То есть, мне нужно – если ваша милость, конечно, не возражаете – чтобы мы с вами поменялись… местами!..
Катарина, пожав плечами, встала и пересела.
Опустившись на свой табурет, гадалка испустила вздох облегчения, и любовно погладив поверхность старой зелёной бархатной скатерти ладонями. Залезла рукой в стол, и снова вытащила шар. Катарина изобразила лёгкое удивление, приподняв бровь.
– Итак, благородный мессер, – уже почти спокойно и даже несколько радостно, женщина взглянула в глаза Катарине, – вы желаете, чтобы я рассказала вам о прошлом?
– Конечно, хорошо бы… – замялась Катарина, – Мне было интересно слушать вас – вы явно необычная женщина. Но… Лучше я приду сюда завтра. Вы отдохнёте, подкрепите свои истощённые силы какой-нибудь едой. И мы сможем спокойно продолжить нашу, скажу честно – так меня заинтриговавшую! – беседу без досадных… перерывов.
Есть несколько вопросов, которые мне необходимо уточнить – ну вот, хотя бы, насчёт яда… И противоядия. Да и об остальном… Словом, закончим завтра.
Казалось, гадалка была обрадована столь любезным предложением. Из вежливости, она, впрочем, ещё немного поупиралась – дескать, как же благородному мессеру придётся ещё раз пробираться в такую даль, и прочее… Но довольно быстро позволила себя уговорить, не переставая извиняться за свой обморок.
Катарина давно сменила слегка брюзгливый тон на более благожелательный – это было нетрудно, так как она уже полностью овладела собой, и держалась раскованно, демонстрируя снисходительное добродушие, и находя происшедшее, скорее, забавным.
Затем, когда она уже собиралась встать, чтобы удалиться, и попрощалась, гадалка всё же не удержалась, чтобы не попытаться выяснить беспокоившие её моменты случившегося:
– Не сочтите за дерзость, ваша милость… Извините, я… позвольте вас спросить! – Катарина милостиво кивнула, снова чуть вскинув бровь, – Спасибо! Я хотела спросить вас – я перед тем, как… э-э… в обморок упасть… Никаких глупостей вам не наболтала?