Возвращение домой.Том 2.
Шрифт:
— Да, ничто. Кроме неуверенности в себе, апатии и боязни провала.
— Это все преходящее. Ты был болен. Все это пройдет. Ты почувствуешь себя лучше. Сильнее. Все переменится.
— Может быть. Поглядим. — Он заерзал на сиденье, распрямляя затекшие конечности. — Бедняжка, ты, наверно, устала.
— Уже недалеко.
Он опустил оконное стекло, и их захлестнул порыв холодного ветра. Повернувшись к окну, Гас набрал полную грудь свежего воздуха и сказал:
— Слушай, мне кажется, пахнет морем.
— Да.
Он
— Джудит.
— Что?
— Спасибо.
С кружкой крепкого дымящегося чая в руке Джудит постучала в дверь спальни Бидди.
— Гас!
Она открыла дверь, и ее окатило волной ледяного воздуха. Окна были открыты настежь, сквозняк взметнул занавески, и дверь чуть не вырвалась из ее руки. Она торопливо закрыла ее за собой, и занавески успокоились.
— Ты, наверно, продрог до костей!
— Нет.
Он полулежал в постели на высоко поднятых подушках, сцепив руки за головой. На нем была голубая пижама, на подбородке темнела выросшая за сутки щетина.
— Я принесла тебе чаю.
Она поставила кружку на столик у кровати.
— Ты чудо. Который час?
— Половина одиннадцатого. Ты не будешь возражать, если я закрою окно? Сквозняк гуляет по всему дому, а мы стараемся беречь тепло.
— Извини, об этом я не подумал. Просто так приятно было ощутить на своем лице дуновение свежего воздуха. В больнице так усердно топили, что я задыхался, а в Лондоне воздух всегда какой-то несвежий. Не говоря уже о шуме уличного движения.
— Я понимаю, о чем ты говоришь.
Она закрыла старое подъемное окно и постояла минутку, глядя на улицу. Небо было дождливое, затянутое облаками. Недавно прошел ливень, и теперь все предвещало новый. На дорожках поблескивали лужи, капли срывались с голых ветвей и падали в зимнюю траву лужайки. Ветер, завывая, бился о стены дома, и стекла дребезжали под его напором. Джудит отвернулась от окна, подошла к двуспальной кровати Бидди и облокотилась о ее медную перекладину.
— Как спалось?
— Неплохо.
Он приподнялся и сел, его длинные пальцы обхватили горячую кружку; под одеялом выступили колени, на лоб упала черная прядь.
— Когда я проснулся, было еще темно. Я лежал и смотрел, как светлеет небо. Мне надо было встать к завтраку?
— Нет, я же сказала тебе вчера. Я тебя побеспокоила только потому, что еду сейчас за продуктами в Пензанс и подумала, не нужно ли тебе что-нибудь купить,
— Сигарет.
— Хорошо.
— И мыла для бритья.
— В тюбике или в чашечке?
— А еще можно достать чашечки?
— Попробуем.
— Тогда мне понадобится кисточка.
— Это все?
— Думаю, да. Я дам тебе деньги.
— Не надо. Рассчитаемся, когда приеду. Я долго не задержусь, вернусь к обеду. Филлис испекла пирог с кроликом. Ты ешь крольчатину?
— После девонских «пирожков с мясом» я могу есть все что угодно.
Она рассмеялась.
— Вставай,
— Пока.
Когда она вернулась, в кухне приятно пахло пирогом с кроликом, а Филлис ставила на плиту кастрюлю с брюссельской капустой. Джудит опустила тяжелые корзины с покупками на край стола и стала их разгружать.
— Я достала свежей скумбрии, можно будет приготовить ее на ужин, И мозговую кость для супа. И получила наши нормы сахара и сливочного масла. Кажется, они уменьшаются с каждой неделей.
— А у мистера Каллендера есть продовольственная карточка?
— Сомневаюсь. Надо будет у него спросить.
— Она ему понадобится, — предупредила Филлис. — Такой рослый мужчина, он съест вдвое больше нас.
— Придется пичкать его картошкой. Он встал?
— Да. Зашел поздороваться, потом погулял в саду, а сейчас сидит в гостиной с газетой. Я велела ему следить, чтобы огонь не угас, подкладывать время от времени новое полено.
— Как он тебе с виду?
— Худоват, по-моему. Бедняга! О том, что он пережил, лучше не думать.
— Да.
Джудит выложила на стол все продукты, осталось только то, что она купила Гacy. Она сложила все это в потрепанный бумажный пакет и направилась в гостиную. Уютно устроившись в глубоком кресле Бидди, Гас читал газету. Когда вошла Джудит, он отложил ее.
— Меня уже совесть мучает: я так обленился.
— Тебе сам Бог велел. Хочешь чего-нибудь выпить? У нас, кажется, есть бутылка пива.
— Нет, спасибо.
— Вот то, что ты заказывал.
Она села на табурет у камина и стала подавать ему одну за другой свои покупки.
— Мыло для бритья «Ярдли» с запахом лаванды, в кедровой чашечке, так-то вот! Их завезли к Рождеству, и аптекарь достал для меня из-под прилавка. И кисточка из барсучьего волоса,.. Сигареты… А это — подарок от меня…
— Джудит! Что это?
— Посмотри.
Это был большой, увесистый сперток в белой бумаге, перевязанный шнурком. Гас положил его себе на колени, развязал шнурок, разорвал бумагу и обнаружил внутри толстый блок плотной рисовальной бумаги, коробку карандашей, набор красок в черном эмалированном футляре и три тонкие кисточки из собольего волоса.
Джудит торопливо начала оправдываться.
— Я знаю, сейчас тебе не хочется рисовать, но я уверена, что скоро все изменится, Надеюсь, ты не будешь сердиться на меня за такой подарок. Бумага, может быть, не настолько хороша для тебя, но это лучшее, что пока есть…
— Бумага превосходная, прекрасный подарок! — Подавшись вперед, Гас положил руку ей на плечо, притянул к себе и поцеловал в щеку. — Ты — прелесть. Спасибо.
— Я больше не буду командовать.
— Я ничего не имею против такого командира.